Убийства по алфавиту - стр. 3

Я присвистнул.

– Должно быть, какое-то хорошо продуманное убийство!

– Не столько хорошо продуманное, сколько небрежное, – пояснил сыщик. – Именно так – небрежное. Но давайте не будем об этом. Знаете, Гастингс, ведь я во многом считаю вас своим добрым талисманом…

– Правда? – удивился я. – Это каким же образом?

Но Пуаро не стал прямо отвечать на поставленный вопрос. Вместо этого он продолжил:

– Как только я узнал, что вы собираетесь появиться, я сказал себе: что-то обязательно случится. И, как в старые добрые времена, мы с вами выйдем на охоту. Вдвоем. Но это не должно быть каким-то проходным преступлением. Это должно быть чем-то особенным. – Здесь он в волнении взмахнул руками. – Чем-то recherché[8], утонченным, необыкновенным… – Последние слова он произнес с особым нажимом.

– Право слово, Пуаро, – заметил я, – послушаешь вас и подумаешь, что вы заказываете обед в «Ритце».

– А вы хотите сказать, что преступление заказать невозможно? Что ж, наверное, вы правы. – Маленький бельгиец вздохнул. – Но я верю в счастливую судьбу, если хотите. А вам судьбою предназначено быть рядом и не позволять мне совершать непростительные ошибки.

– А что вы называете непростительными ошибками?

– Игнорирование очевидного.

Я задумался, но так и не понял, что он хотел этим сказать.

– И что же, – улыбнулся я, – это сверхпреступление уже совершено?

– Pas encore[9]. Пока ничего не слышно.

Сыщик замолчал. На его лице появилось выражение растерянности. Руки Пуаро бессознательно положили на место несколько предметов, которые я успел сдвинуть на его столе.

– То есть я не уверен, – медленно произнес он.

Что-то в его тоне было столь необычным, что я удивленно посмотрел на него.

Выражение лица моего друга не изменилось.

Внезапно, приняв наконец какое-то решение, он решительно кивнул и пересек комнату, чтобы подойти к бюро, которое стояло около окна. Не стоит говорить о том, что его содержимое было самым тщательным образом разложено по полочкам, так, чтобы Пуаро мог мгновенно найти нужную ему бумагу.

Сыщик медленно вернулся ко мне, держа в руках распечатанное письмо. Еще раз прочитав его про себя, он протянул письмо мне.

– Скажите мне, mon ami, – задумчиво произнес он, – что вы обо всем этом думаете?

Несколько заинтригованный, я взял письмо из его рук.

Оно было напечатано на машинке на плотной белой бумаге для записок: