Убийца злых чудес - стр. 60
Холод. Лед под сердцем, принесенный из самого холодного места в мире. Дремлющая в ней чужеродная сила, мощная и древняя. Зажмурившись, Эва позвала ее. И та откликнулась.
– Посмотри на меня, – сказала Эва, не узнавая своего голоса.
Разбойник обернулся, заглянул в ее глаза. Удивление на некрасивом, будто топором наспех вырубленном лице сменилось ужасом. Он побледнел. Выронил кистень.
– Слышь? Чего там? – крики его приятелей доносились как сквозь вату.
Лед заполнил Эву, лишая чувств, сковывая мысли. Казалось, за помощь он брал плату, вытягивая жизнь. Ну и что, уж лучше так, чем оборванцам на потеху.
Здоровяк стоял, вытянувшись в струнку, смотрел, не моргая. С отвисшей губы ниточкой стекла слюна и замерзла тонкой сосулькой.
– Береника!
Поздно. Сердце Холода должно взять свою жертву, нельзя тревожить его зря.
Крики, возня, лошадиное ржание. Глаза напротив подернулись инеем, зрачки побелели, как у вареной рыбы. Мертвое тело рухнуло, словно подкошенное.
Забрав его жизнь, сила Холода покинула Эву. Только тогда она почувствовала, как много отдала своих сил. Голова закружилась, все замелькало перед глазами, а потом провалилось в темноту.
– Эй, не вздумай мне тут снова... Ну же, давай! Очнись!
Испуганный голос будто издалека. Чьи-то руки тормошат беззастенчиво. Кто посмел?!
– Ах, оставьте... Дайте поспать... – пробормотала она, и вдруг сообразила, чьи это руки и чей голос.
Она вовсе не у себя в спальне, а в санях, посреди бескрайней дороги в какой-то глуши. Потеряла сознание, когда напали разбойники. На них же напали!
Эва подскочила так резко, что столкнулась лбами со склонившимся над ней кирганом. Потирая ушибленное место, огляделась. Никого, только кровь на снегу. И след, будто кого-то волоком на обочину оттащили.
– А где...
– Я не мог оставить свидетелей после твоей выходки, – коротко бросил он, садясь на свое место на козлах. – Надо убираться отсюда, пока их не хватились. Наверняка были местными, из ближних деревень.
– Ты что же, всех их... Один с ними справился?
– А ты думала, я простой полотер, только с девками умею сладить? Давай, забирайся под полость, в дороге отлежишься. Снег накатанный, не растрясет.
Снег... Невыносимо долгими часами и днями они смотрели только на него. Иногда Йожефу чудилось, будто он ослеп от этой белизны, и тогда он старался поменьше глазеть по сторонам и сосредотачивался на лошади.
Разглядывал ее, шагом плетущуюся по дороге, наблюдал за игрой мускулов и жил под ворсистой шкурой. Как она навостряет уши или прижимает их, фыркает недовольно, и от дыхания ее идет пар. Живая, настоящая, с горячей кровью.