Убийца злых чудес - стр. 37
«Асхель... Что же ты не торопишься спасать свою невесту?»
Даже в фантазиях своенравный маг не соизволил дать ответа. Оставалось надеяться только на себя. И на то, что у уставшего и продрогшего до костей киргана сон будет крепким.
Эва потянулась к нему призрачной магической сутью, изучая невидимыми касаниями, да без толка. Для магии он был словно бездушное изваяние, неживое что-то. Ни мыслей не разглядеть, ни до тела не дотронуться. Ну и прекрасно. Ей только в помощь. Пусть думает, что неуязвим, пусть спит спокойно.
Это на него ее сила не действует, влиять на остальной мир он помешать не может. В том числе и на саму себя.
Он не знал, что она умеет видеть в темноте не хуже кошки и ходить бесшумно как привидение – не то что шагов не услышать, воздух не колыхнется при движении. Сможет еле уловимым усилием пробежаться по рассохшимся половицам, словно ласково погладить и исцелить, чтобы не стонали обиженно. Осторожно поддержать кровать, расправить в матрасе каждую соломинку, подняться легонько, будто бабочка вспорхнула. Тронув дверные петли, смазать магией вместо масла.
Чуть дольше пришлось повозиться с засовом. Старичок проржавел и упрямился, заедал, не поддаваясь – злился, что плохо за ним ухаживали. Но и он присмирел под ее нежными пальцами, выскользнул из петель, открывая путь на свободу.
Подняв руку, Эва притянула к себе накидку Сестры вьюги и повязку, интуитивно догадываясь, что не стоит привлекать лишнее внимание. А на безмолвных и странных монахинь люди старались не смотреть без нужды, дабы не разгневать случайно силы, которым те служат.
В последний раз обернулась, чтобы взглянуть на своего незадачливого похитителя. Спит, спокойный и расслабленный, не шевельнется. Даже стало его немного жаль – столько сил потратил, так рисковал, чтобы в конце концов его провели как ребенка.
«Нечего. Он-то меня не пожалел, когда яд вкалывал, рука не дрогнула», – осадила себя она и решительно замотала тонкой тканью нижнюю половину лица и волосы.
Яд. Кто знает, что за зелья у этих подлых убийц? Эва допускала, что он мог и соврать, запугивая, но собственный организм не обманывал: она ощущала легкую тошноту, приступы головокружения и слабость. Чувства были вялыми, как бы приглушенными, повезло, что разум не подводил. Но мало ли, что будет дальше. Следует поспешить.
Приоткрыв дверь, она мышкой выскользнула сквозь узкую щелку, торопясь закрыть ее, не пустить шум и свет в комнату. Правда, света в крохотном тесном коридорчике и не было, да и те звуки, что доносились сюда, шумом не назвать. Потрескивание дров, завывание ветра в печной трубе, приглушенные голоса. Кто-то всхрапнул, завозился – видимо, в доме почти все спали.