Убить Марата. Дело Марии Шарлотты Корде - стр. 23
С Пьером Лекавелье она познакомилась в салоне мадам Левальян и имела неосторожность похвалить его творчество. Окрылённый пиит тут же избрал Марию дамой своего сердца и воспел её в своих длиннющих слащаво-выспренних стихах, надеясь, верно, не столько на ответную страсть, сколько на восхищение его талантом. Поначалу Мария старательно отвечала на каждое послание: «Ничто лучше не доказывает ваши чувства, чем эти трогательные стихи. Я прошу вас, мсье, быть уверенным в признательности и почтительных чувствах, которые я питаю к автору “Возлюбленной”. Ваша преданная и покорная служанка Корде».
Стихотворец, однако, не унимался; всякий день от него приносили очередное сочинение в её честь, одно другого нелепее и вычурнее. Вскорости Мария перестала писать ответы и даже настоятельно просила мадам Левальяьн воздействовать на неутомимого сочинителя, чтобы он избрал иной объект для приложения своего кипучего дара.
Больше о нежных чувствах Мария ни с кем не заговаривала.
8 июля, понедельник
В Интендантство, где мы тогда находились, явилась, чтобы поговорить с Барбару, одна молодая особа, высокая, стройная, благовоспитанная, со скромными манерами. Во всей её фигуре чувствовалась смесь мягкости и гордости, как это ей сообщила её небесная душа. Она приходила, постоянно сопровождаемая слугою, и всякий раз ожидала Барбару в салоне, где каждый из нас проводил определённое время.
С тех пор, как эта девушка приковала к себе взоры всего мира, мы часто вспоминали все обстоятельства её визитов, из которых нам стало ясно, что её настойчивые заботы о некоторых своих родственниках были только предлогом. О её настоящих намерениях, без сомнения, знали лишь основатели этой Республики[18], которой она собиралась посвятить себя.
Интендантство. 2 часа пополудни
На другой день после полудня Мария вновь явилась в Интендантство. Она пришла одна, без провожатого и, конечно же, без мадемуазель Фужеро. Просторный особняк, построенный в начале века королевским интендантом Орсё Фонтетом (почему этот дом и называли Интендантством), с некоторых пор служил гостиницей для приезжих. Именно там по предложению Бугона-Лонгре департаментские власти расквартировали депутатов Конвента, бежавших от тирании парижской Горы. Исполняя пункты департаментского постановления, Интендантство снабдили всей необходимой мебелью, а также поставили у ворот почётную охрану. За три недели беглецы до того освоились на новом месте, что открыли делопроизводство и даже стали устраивать приёмы граждан по личным вопросам.