Убить Герострата - стр. 43
- А почему нельзя снять номер в нормальной гостинице? - удивилась я. - Что ты прицепился к этой «Астории»?
- Ты соображаешь, что говоришь? - Корнилов возмутился до глубины души, даже заикаться слегка начал. - Ты не представляешь просто, что это за люди. Тебе мало того, что ты уже видела? Да у них везде глаза и уши, похлеще любой спецслужбы и ментов долбаных. А менты, как я понял, тоже с ними заодно. И потом в нормальной гостинице нужен паспорт. Он у тебя есть?
Паспорт остался дома, да. Я подумала, что гостиницы гостиницами, а вот на все комнаты просто народу с глазами и ушами не хватит. Поехали бы на Московский вокзал, нашли бы бабку посимпатичней. Он, между прочим, сам на ночь комнату снимал. Но спорить с ним было бесполезно. Любой аргумент, не совпадавший с его точкой зрения, отметался как ничтожный. Может, он действительно думал, что в проституточной гостинице нас никто не найдет, а может, просто таким замечательным образом ему захотелось меня унизить. Фрейд его знает. К сожалению, у меня было только два варианта: либо согласиться, либо послать его подальше и уйти. Но вот куда? С того самого злосчастного момента, когда я стала ему помогать, мы превратились в некую единую корпорацию, и мой уход уже ничего не изменил бы.
Мы спустились в метро, доехали до «Петроградской», и Корнилов потащил меня куда-то в сторону Аптекарского острова. Интересно, откуда он узнал про эту гостиницу? Ходил туда с девками, когда приезжал в Питер?
Мы свернули в один переулок, в другой и оказались перед страшноватым трехэтажным домом. Зеленовато-бурая лепнина местами обвалилась, и на ее месте бугрились грязно-серые разводы. Балкончики казались такими хлипкими и ненадежными, что я бы в жизни на такой не вышла. И даже не стала бы проходить под ним. Первый этаж занимал хозяйственный магазин, сбоку притаилась дверка со скромной табличкой «Пансион Лаура. Меблированные комнаты».
Корнилов вытащил несколько купюр и протянул мне.
- Держи. Снимешь комнату на три дня.
Мы поднялись по темной лестнице со стоптанными ступенями на второй этаж. Потянув на себя тяжеленную, обитую кожей молодого дерматина дверь, я вошла в небольшой холл, обставленный с пошлой роскошью. Не хватало только чучела медведя с подносом в лапах. Поддельные пальмы, бордовый ковер, хрустальная люстра и клетка с попугаем в наличии имелись. Пахло пылью и почему-то йодом.
За стойкой сидел парень с бараньими глазами и блестящим напомаженным пробором. Одет он был в белую рубашку с черной бабочкой, нижняя его часть моему взгляду оказалась недоступна. Рядом стояла табличка «Портье». Портье скучал и развлекал себя, наматывая на палец розовую жевательную резинку.