У женщин грехов не бывает! - стр. 15
До революции здесь, среди полей, была усадьба. Небольшая. Дом с белыми колоннами, два флигеля. Вокруг сад. От крыльца к реке вели дубовые ступени. Есть фотки, фотки есть! Дед любил фотографию, у него был свой салон в городе. А вот с документиками вышел облом. В нашем мерзейшем городе сожгли все архивы. Их жгли аж два раза. Сначала в семнадцатом году, а потом еще разочек, почему-то в шестьдесят седьмом. Но кое-что по старым снимкам можно разглядеть.
На берегу стояла купальня. Какая-то гипсовая ерунда имитировала ландшафтный дизайн. С конюшни доносился навозный запах. Розовые кусты, посаженные покойной хозяйкой, захеревали. Дворники тырили из погреба яблочное вино. С пасеки прилетали пчелы и временами покусывали. В общем, ничего особенного – типичная помещичья усадьба небогатых мелкопоместных дворян.
С этой усадьбой вышла неприятная история. Летом в семнадцатом году сюда приехала погостить одна молоденькая симпатичная племянница. Симпатичная, при фамилии, но бесприданница, моя красивая и очень стервозная прабабка. Она была из той же мафии, что и прадед. Они там все запутались в своих наследственных притязаниях, как-то не очень честно делили фамильные деньжонки. И прабабку уело. Красивая девочка, а денег нет. Она приехала в гости поклониться тетиной могилке – и осталась на все каникулы.
В усадьбе гостил барчук. И бабулька молодец – и черный рояль, и белый камин, и речку, и мостик использовала по назначению. А, между прочим, прадед был очень даже ничего. Есть фотки! Немножко инфантилен, на мой взгляд, но порода все та же, с монгольскими скулами, с крепкой костью и с неприятным холодом во взгляде. Но лоб, что особенно важно, высокий.
Папенька его был против. Про честь, про имя говорил, но сделать ничего не мог – девушка была беременна. Все ее, конечно, обвинили в коварстве, а она просто была беременна.
Но ей сказали: имя – да, именье – нет. Прадеда лишили наследства. Я падаю, какие у них раньше были формулировки. Бабка мне так и заявила: «Лишил отца наследства».
Молодые уехали в город, поселились в старом центре, в дедовом особняке, недалеко от Большой Дворянской. Им отдали второй этаж. Третий занимал кто-то из старших братьев, на первом была булочная и студия фотографии. Все старые фото из альбома моей старухи были сделаны там, на обратной стороне карточек стоит печать «Фотография братьев Склядневых».
Раньше мне были интересны эти портреты странно чужих женщин, которые передали мне свою кровь. Хотя некоторое сходство я вижу, особенно с бабкой меня часто сравнивали (и шарахались подальше на всякий случай). Но я не чувствую, не вижу эту нитку, которая нас соединяет. И мне непонятно – почему, почему сейчас меня настигла вся эта фамильная дурь?