У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №1(3) 2018 г. - стр. 37
Здесь рукопись обрывалась…
За неимением лучшего места хранения, листы снова препроводили в тайник. Вскоре приют для беспризорников перевели в другое место, а в бывших монастырских кельях разместилась милиция и КПЗ. В суете переезда о рукописи забыли. И лишь недавно, когда приступили к восстановлению обители, вновь обнаружили в стене ковчежец. Он подгнил и крошился с боков. Но рукопись сохранилась неплохо. Только листы ещё потемнели. Находку передали настоятельнице. Запершись в келье, мать игуменья ознакомилась с рукописью, после чего снарядила в епархию нарочного. От Владыки пришёл ответ – оставить рукопись до времени в монастыре.
Мать игуменья закрыла ковчежец в шкафу и, кажется, вовсе забыла о нём…
Вилен Иванов
Любовь. Первая и вторая
Из цикла «Рассказы аксакала»
Иванов Вилен Николаевич – советник РАН, член-корр. РАН, д.ф.н., профессор, член Союза писателей России. Автор более 500 научных и литературных публикаций (книг, брошюр, статей, сборников стихов). Имеет государственные и общественные награды. Лауреат научных и литературных премий. Почётный член Российского общества социологов (РОС). Почётный доктор наук Института социологии РАН. Почётный гражданин г. Минниаполиса (США). Полковник в отставке.
Воспоминания о первой любви чаще всего окрашены в нежные, умилительно-ностальгические тона. Они (воспоминания) согревают душу в зрелом возрасте, не говоря уже о старости. Но иногда бывает и по-другому. Как сказал поэт, «на то она и первая любовь, чтоб быть ей не особенно удачной». В этой ситуации воспоминания приобретают несколько иные оттенки и пробуждают не столь благостные чувства. Это как раз мой случай. Что сохранила память? Со своей первой сердечной зазнобой я познакомился при не совсем обычных обстоятельствах. 1951 год. Май месяц. Киев. Я со своими однокашниками, воспитанниками КАПУ[18], возвращался после посещения стадиона «Динамо» в aima mater. Свернули с Крещатика на площадь им. Калинина (теперь площадь Независимости) к остановке троллейбуса № 4, на котором нам предстояло доехать до улицы Некрасовская, где располагалось наше училище. Не доходя до остановки, мы увидели драку. Группа гражданских ребят активно наседала на учащихся авиационной спецшколы (по сути, наших коллег). Мы бросились на выручку. Драка быстро прекратилась. И тут я обнаружил, что стою у остановки троллейбуса, в отличие от моих друзей, без головного убора. Оглянулся и увидел стоящую несколько поодаль девушку, которая держала мою фуражку, как обычно держат военные люди в торжественной обстановке (согнутая в локте рука). Подошёл, поблагодарил, познакомились. Девушку звали Светлана. Мы как-то сразу приглянулись друг другу. С этого дня начались наши встречи. Их частота определялась не моим желанием – оно было постоянным и со временем только возрастало, – а количеством моих увольнений (то есть разрешением покинуть стены училища на вполне определённое время). Обычно они представлялись воспитанникам по субботам и воскресеньям. При условии отсутствия нарушений воинской дисциплины. Порядки в КАПУ были достаточно суровыми. Начальником училища был генерал-майор артиллерии А. П. Свиридов (бывший царский офицер, получивший генеральское звание уже в советское время). Он не терпел какого бы то ни было разгильдяйства ни со стороны офицеров-воспитателей, ни тем более со стороны воспитанников.