У Купидона картонные крылья - стр. 20

– Да у тебя вся жизнь непростая, с таким-то выбором профессии!

Почему это так необходимо – при каждом удобном случае корить меня моим выбором?

– Я знаю, мам. – Вздыхаю. – Слушай, сейчас, мне не очень удобно говорить. Я не дома, а тут плохая связь. Что у вас нового?

– Завтра день рождения у отца, и я хотела убедиться, что ты об этом не забыла…

– Я помню, ты же знаешь.

– По крайней мере, отправь ему сообщение, когда освободишься! Твоя сестра устраивает прием, а ты…

Ну вот, началось… Моя идеальная сестра. Несмотря на загруженный график и троих детей, она готовит потрясающий стол и конечно же подарки. Она составляет список дел и ставит галочки по мере выполнения. В этом нет ничего плохого, но она это делает, чтобы заслужить признание родителей.

– Твой брат тоже будет, с детьми. Семья в полном составе! Даже тетя Лили на несколько недель приехала во Францию…

Тетя Лили… Признаться, я бы хотела снова ее увидеть. Она живет в Нью-Йорке. Уехала туда, когда ей было 20 лет. Это было как гром среди ясного неба для ее семьи. Я прожила у нее целый год после школы. Она была так мила со мной. В Нью-Йорке я обошла все театры, и именно там укрепилось мое желание стать актрисой. Домой я вернулась окрыленная, но мои родители и слышать не хотели о сцене. В итоге я поступила в университет. Стиснув зубы, постигала экономику и социальные науки – мне хотелось, чтобы родители мной гордились.

Рассеянно слушаю, как моя мама рассказывает о приготовлениях к торжеству. О гостях, которые ожидаются. Почему у меня чувство, что я чужая в собственной семье?

– Я обязательно позвоню, – перебиваю ее.

– Мирей?

– Да, что?

Я настолько выбита из колеи, что даже имя «Мирей» меня не напрягает.

– Ты бережешь себя?

Мама… Несмотря на наши разногласия, она пытается поддерживать отношения. Я ценю ее усилия.

– Ну конечно, не беспокойся. Обнимаю, мам.

– Мы с папой тебя тоже обнимаем.

Благодарю ее, но знаю точно, что мой отец никогда не простит меня за то, что я бросила университет. Он считает меня чокнутой. Его неодобрение преследует меня, как старая шумная кастрюля.

Нажимаю на кнопку отбоя.

Каждый раз, когда я думаю о своей семье, я чувствую себя уничтоженной.

Машинально протягиваю руку к шее, чтобы погладить татуировку, которую сделала, когда приехала в Париж. Татуировка – это знак моей независимости от семьи. Я не сдамся и не вернусь назад. Я никогда больше себя не предам. Смена имени – это тоже знак перемен.

Мысль о моих родителях вызывает во мне желание вернуться к работе: исследовать фразу «умение любить». Мои родители всегда вместе, как попугаи-неразлучники, но на самом деле это обман – я о том, что никакой любви между ними давно нет. Они доказывают, что можно жить под одной крышей, ложиться в одну постель, садиться обедать за один стол – и не замечать друг друга.