Тысяча лет Хрофта. Молодой маг Хедин - стр. 31
– Славно погуляли, – Старый Хрофт оглянулся на пепелище, слабо точившее тонкие струйки дыма.
– Угу, славно, – подтвердил мужичок. – Веселуха была, чаво уж там… Вот теперь сидим, гадаем, шо дальше‑то будет…
– Что будет, – мрачно сказал Отец Дружин, глядя прямо в глаза мужичку, – то будет, что надо вам отсюда убираться всем, пока не поздно.
– Кудысь это убираться? – не понял хозяин. – Мы отсюда – никуда! Земля тут наша, дома, скотина вся, обзаведение… Не‑ет, дурней нема. Пересидим, авось пронесёт, как всегда проносило. Голодухи‑то и так случались, да проходили, бесконечных не бывает, это всякому знамо.
Старый Хрофт промолчал. Не убедить, не поверит. Да и как ему поверить‑то? Где тот Ямерт, где те боги? Там, далеко, за небом, а может, и ещё дальше.
Но… Страх служил ему верно. Словно старый преданный пёс, он поднимал тревогу, когда, казалось бы, ничто ничему не угрожает.
– Сотворят тут землю пусту, – проговорил Старый Хрофт.
– Ась? Чавось?
– Ничавось, – отвернулся Отец Дружин. – Беги отсюда, говорю тебе, дурачина. Детей в охапку и беги. Куда глаза глядят. Проклято это место.
– А ты не каркай! – взъерошился мужичок. – Место ему тут проклятое, вишь, чаво удумал!..
Старый Хрофт, не отвечая, повернулся спиной к нахохленному и что‑то гневно бурчащему хозяину. Пошёл прочь, обратно к руинам святилища.
Голыми руками размёл легкий пепел. Хорошо жгли местные мужички, спалили всё, даже головней не осталось, только зола.
Вот и почерневшие старые камни, покрытые копотью, но под нею – высеченные навечно руны. Древние руны, времён Асгарда.
Не обращая внимания на вздымающиеся облачка пепла, Старый Хрофт переходил от камня к камню, касаясь каждой из рун, проводя пальцами по её извивам: знаки спят, но вложенная когда‑то в них сила не ушла до конца.
Но что дальше? Буря собирается, она уже совсем рядом, хотя небо чисто по‑прежнему, и нет никаких признаков, что…
Стой, бог О́дин. Признаки есть, просто ты боишься признаться в них даже самому себе.
Похоже, новые хозяева сущего решили не размениваться по мелочам.
Он медленно поклонился рунам. Они сделали всё, что смогли, предупредили и предостерегли. Оставалось только воспользоваться этим предостережением.
Возле умерших окончательно руин делать было нечего. Отец Дружин решительно зашагал обратно к домам, глядя перед собой невидящими глазами и вслушиваясь, вслушиваясь, до боли напрягая слух – и страшась того, что тщился услышать.
Это начиналось словно низкий, басовитый звук, родившийся и умерший где‑то в заокраинном далёке, но для Отца Дружин это вновь открывались врата миров, вновь шли те, кому предстояло сражаться за Ямерта и его родню.