Тысяча и одно слово - стр. 38

Дрожащими руками постучала в соседнюю дверь, готовая наброситься на своего мужа с вопросами и требованиями разъяснений. Но, к моему ужасу, дверь открыла запыхавшаяся девушка в спортивных легинсах и футболке.

– Привет, художница! Как дела? – вытирая лоб с прилипшими волосами полотенцем, спросила она.

– А вы кто? – совсем забыв про церемонию приветствия, ответила я.

– В смысле? Энжи, ты краски нанюхалась своей? Я соседка твоя. Ой-ой. Ты совсем плоха. Антона набрать?

Соседка крепко сжала мои плечи и облокотила мое ставшее вдруг невесомым тело о дверной проем.

– Откуда вы его знаете?

– Мать, ты меня вообще пугаешь… Может, это я перенапряглась. Я вас с Антоном лет пять уже знаю, как переехала в этот дом. А ты что, уже отдохнула с подругами в лесу?

– В каком лесу? Какими подругами?

– Ой, все. Давай-ка я тебе водички принесу. И себе, по ходу, тоже.

Стакан взяла не с первого раза. Точнее, совсем перестала чувствовать конечности, но вода была нужна, чтобы вернуть мозги на место. И я схватила стакан, поглощая холодную жидкость крупными глотками.

– Где Дима?

Студентка явно не ожидала этого вопроса.

– Так… Я знаю примерно троих. Один Дима – мой тренер по аквааэробике, другой – пухлячок, который бегает за мной по утрам… Он такой смешной, знаешь, примерно треть моей дистанции проводит со мной, а потом куда-то исчезает.

Заметив, что от ее болтовни мое настроение не меняется, она сама становится серьезной.

– А третий Дима… Это не просто Дима, а Дмитрий Алексеич, мой препод по челюстно-лицевой хирургии. Других не знаю. А ты каким Димой-то интересуешься?

– Мне нужно идти.

– Эм… Обычно ты дружелюбнее, мать.

Я должна была вернуться в эту странную квартиру. Еще не все просмотрела. Мало что узнала. И совершенно ничего не поняла.

Бездумно сняла обувь. Снова посмотрела на мозаику в надежде, что вдруг что-то изменилось во время моего визита к соседке. Красивая она. Если бы не сделала такое удивленное лицо на мой вопрос о Диме, я бы решила, что он запасную завел. Хотя я ведь не так часто исчезаю из его жизни.

Мне захотелось пройти в комнату Вити. Точнее, в ту, которая была Витиной в моей настоящей жизни. Но ни одного упоминания о ребенке здесь я не увидела. Так, что за дверью?

Да это же гардеробная моей мечты! По левую руку – огромный стол-трюмо, настоящий шедевр. Нежные персиковые розочки обрамляют зеркало по контуру. А внизу… ох, много-много миниатюрных ящичков. Я хотела открыть хотя бы один – убедиться, что содержимое соответствует его размеру, – но отдернула руку. Воспитание не позволяет лазать по чужим шкафчикам, какими бы милыми они ни были.