Тяжесть тени - стр. 5
– Закрыто! Санитарный час! Закрыто!
Пункт питания превращался в вечерний ресторан, в который по странному неписаному закону ,можно было попробовать попасть только после шести вечера. Остаться же сейчас в зале, чтобы потом скоротать здесь вечер было почему-то невозможно. При дефиците развлечений в городе по вечерам сюда выстраивались очереди.
2.
Город, в который офицерская судьба забросили леночкиного отца, а вот теперь и капитана Лиховидова, был, одновременно, и старым, и новым. Упоминался он с шестнадцатого века, как некий посад или погост, но бурно стал развиваться с недавнего времени, с началом строительства гиганта химии, на берегах широкой и тихой реки, делившей город, очень наглядно, на старую и новую часть. На правом берегу тянулись дощатые заборы, сквозь зелень палисадников проглядывали облупленные колонны провинциального купеческого ампира, лаяли псы и даже пели петухи. Еще недавно чуть не в каждом дворе держали коров, но устремленность страны к вершинам коммунизма и движение к нему сажанными шагами пятилеток оказалось коровам не под силу. Они отстали и остались в прошлом городка, изведенные надлежащими мерами хрущевских реформ. Правда, вместе с ними отстало и молоко, и все что из него производили и чем когда то во всем мире был прославлен город, с шестнадцатого века не имевший никаких географических достоинств, кроме, ныне затопленных водохранилищем заливных лугов, и поставлявшего прежде в Голландию скоромное, то бишь сливочное масло, которое оттуда возвращалось в Россию неизменным, но в иной упаковке, с наименованием «голландское» и, разумеется, по иной цене.
Сейчас те времена остались в далеком прошлом, о чем свидетельствовали многочасовые очереди у молочных бочек изредка наезжавших в город из дальних совхозов, и казенное молоко, для маленьких детей, которое почему –то выдавали по аптечным рецептам.
На левом же берегу, как вставная челюсть пенсионера сияли белизной изыски крупноблочной панельной архитектуры. Там гуляли лихие степные ветра и срывали с верёвок белье, сушившееся на лоджиях. Но город приспосабливался. Благоустраивался. Лоджии стремительно застеклялись, а окрашенные в различные веселенькие цвета рамы, придавали строгим высотным домам провинциальную пестроту.
Каждую весну толпы горожан шли, как на рытье окопов, сажать деревья и кусты, мечтая превратить город в зеленый оазис. Однако, растительный мир не принимал ударных плановых темпов прироста листвы и древесины, и рос помаленьку. Деревья частично вымерзали, поскольку зимы в здешних краях были не шуточные, а кусты давали приют целым облакам комаров, которые вослед за бывшими колхозниками переселялись в новостройки, постепенно эволюционируя в новый вид – "комар подвальный" и прекрасно чувствуя себя даже зимой, доставая горожан в их малогабаритных квартирах. На улицах комары отсутствовали даже в самые комариные месяцы, их выдували ветра, потому что основная часть города была лысой и пустынной.