Тяжесть короны. Князья и воины - стр. 34
Когда зверь убежал, монах удивленно спросил у него, почему он ничего не делает.
– Еще не время, я не знаю даже, кто это.
– Надо вытащить нож, – запротестовал он, – и мы разом от него избавимся.
– Мы только еще одного врага себе наживем, я должен поймать не зверя, а человека.
И они так и оставались в тот момент каждый при своем мнении.
Прошло совсем немного времени, и он заметил, что зверь снова стремительно приближается к ним. Выбора больше не оставалось, Даниил выхватил меч и ранил животное между шеей и плечом. Рана, скорее всего не была смертельной, так отметина, глубокая царапина, но зверь не стал больше нападать и снова скрылся в чаще лесной.
– Нужно вытащить нож, – снова услышал он голос монаха, – он опасен.
– Нет- протестовал Даниил, теперь ни зверь, ни человек не уйдет от нас, а я все еще не знаю, кто это был, – и он рассеялся над незадачливым монахом, и удалился вместе с ним из леечной чащи.
– Он не скоро решится появиться в твоих лесах, нам нечего здесь больше делать. Василек был прав, зверь не может быть так жесток и коварен, как человек, и у него не возникло желания уничтожить его.
Он возвращался домой, думая о том, что завтра сумеет определить, кто из бояр такой странной силой наделен. Видно ведет он свой род его от легендарного Волхва, который и птицей в небесах летать мог, и рыбой плавать, и зверем по лесам рыскать. В мир так много неведомого, тайна окружает его со всех сторон. Человек редко с ним сталкивается, а может и не столкнуться вовсе. Он не стал бы отрицать того, что существовали и Змей, с которым сражался Добрыня, и Тугарин, над которым Алешка расправу учинил.
Жаль, что извели их еще задолго до появления Даниила, хотелось бы ему встретиться с ними в чистом поле.
И только одно усвоил из ночного путешествия князь – мир разнообразен и невероятно интересен, об этом он и сказал Васильку, когда вернулся домой.
Василек стоял в темноте коридора и дожидался их.
– Я цел и невредим, не так страшен зверь, как говорят о нем, я на нем отметину свою оставил. Не бойся, не мог я оставить тебя одного в этом мире. И летопись твоя не оборвется на самых первых страницах, не бывать этому.
– Ты все еще шутишь, а я весь от страха дрожу. Но мне хотелось верить, что они просто такую страшную сказку придумали, а никакого оборотня на самом деле не существует.
– Нет, не придумали, – отвечал ему Даниил, я сам его видел, да и не один только я, а завтра и все другие убедятся в том, что так все это и есть.
И он отправился в свою комнату, а Василек все еще стоял у окна и никак не мог решить, стоит ли ему на этот раз записать в Данилову летопись, чтобы не сочли его лгуном.