Тяжелые бои на Восточном фронте. Воспоминания ветерана элитной немецкой дивизии. 1939—1945 - стр. 4

– Постоим здесь немного, – сказал отец, – но только смотри, веди себя тихо.

На противоположной стороне дороги стояла женщина, которая жила в квартире над нами. Когда шеренги штурмовиков подошли поближе, я махнул рукой, чтобы привлечь ее внимание. Она ответила на приветствие, а потом, к моему удивлению, повернулась спиной и задрала вверх юбку. Раздались взрывы смеха, когда она стянула вниз панталоны и выставила напоказ все прелести, которые всякая женщина должна беречь от посторонних глаз. Она совершила большую ошибку. Она тщетно пыталась вырваться, когда ее подхватили под руки два дюжих штурмовика, а их товарищи принялись лупить ее обнаженную плоть, которая быстро покрылась красными пятнами.

– Сама напросилась, – заметил отец.

Спустя несколько дней после этого инцидента с женщиной один ярый коммунист зашел в нашу квартиру, чтобы продемонстрировать моей матери фиолетовые синяки от рук штурмовиков СА.

В стране стал править Гитлер, которого президент Пауль фон Гинденбург назначил рейхсканцлером. В тот вечер я, мои родители и мой брат Хорст находились на Унтер-ден-Линден, на углу Вильгельмштрассе, чтобы стать свидетелями факельного шествия от Тиргартена до рейхсканцелярии, ныне официальной резиденции Гитлера, через Бранденбургские ворота. Все началось поздно вечером и продолжалось до утренних часов следующего дня. Хотя это происходило в разгар зимы, не припомню, чтобы я хоть капельку замерз, наблюдая за тем, как штурмовики СА и ветераны войны – члены правой организации «Штальхельм» («Стальной шлем»)[4] – гордо маршируют, вздымая свои знамена. Позади них шли колонны факельщиков и оркестры, играющие военные марши. Все зрители широко улыбались. Полицейские, тесными рядами оцепившие улицы, смеялись и не давали восторженной толпе прорваться к участникам шествия. Шум волнами нарастал, в ушах зазвенело, и вскоре я слышал лишь одно могучее:

– Хайль! Хайль! Хайль!..

Мать ненадолго отвернулась от зрелища и пристально посмотрела на меня. Ее серо-голубые глаза заблестели в факельном свете. Она улыбнулась, слегка сжав мою руку. Я тоже коснулся ее руки и улыбнулся, как бы говоря, что тоже чувствую всю важность этого момента. Мы вместе подняли правые руки и присоединились к всеобщему скандированию:

– Хайль! Хайль!..

После парада мы присоединились к ликующим зрителям, собравшимся на Вильгельмплац, прямо перед рейхсканцелярией, и дружно кричавшим:

– Хотим видеть нашего фюрера!

Гитлер появился в освещенном прожектором окне на первом этаже (в то время в рейхсканцелярии еще не было балкона) и ответил на зов народа характерным жестом поднятой и отброшенной назад правой руки.