Тяжелые бои на Восточном фронте. Воспоминания ветерана элитной немецкой дивизии. 1939—1945 - стр. 12
Пробормотав что-то о ценности каждого рабочего, он нечленораздельно, заикающимся голосом произнес:
– Все должны упорно трудиться. Германии нужен хлеб. Ты должен быть доволен своей работой.
Неспособный трезво смотреть на мир, Лей, как всегда, выглядел несколько потрепанным.
Ходили слухи, что его заикание стало результатом ранений, полученных после жесткой посадки самолета во время Первой мировой войны. Но я лично считал, что всему виной была все-таки непомерная тяга к спиртному. Я с удивлением и даже некоторым смущением наблюдал, как, усевшись на заднее сиденье своего государственного автомобиля, он достал из кармана флягу и отпил из нее. Эта случайная встреча оставила в моей душе довольно плохое впечатление об одном из представителей нашей политической элиты.
В апреле следующего года господин Глазер отметил завершение моего первого года в качестве ученика, увеличив мой рабочий день.
– В субботу ты по-прежнему полностью свободен, – сказал он с усмешкой, – но по воскресеньям ты должен будешь являться сюда к 10:00, чтобы разогреть печи.
Я вкалывал целую неделю ради краткой передышки в субботу, которая маячила передо мной, словно морковка для ослика. Работа доминировала над всей моей жизнью, оставляя слишком мало времени, чтобы помечтать о том, что занимает голову мальчика, вступающего в пору возмужания…
После влажной и душной ночи, когда толком поспать не удалось, я уже исправно крутил педали. Потная рубашка прилипла к спине. Небо было темным, и казалось, вот-вот грянет гром. Неохотно переступив порог двери, ведущей в пекарню, я распахнул ее пошире, надеясь, что ветерок хоть немного ослабит жар от печей. Но не было даже намека на ветер. В желтом свете электрических ламп в воздухе висел туман из мучной пыли. Как обычно, мой рабочий день начался с мешка булочек на плече и длинного списка адресов, по которым эти булочки нужно было развозить. Для этих булочек были предназначены сумки, висящие на ручках дверей наших клиентов. Что касается меня, то это была долгожданная отсрочка от духоты и жара внутри пекарни. Только в этот момент я вдруг заметил, что из открытого окна квартиры в доме номер 52 по Мемелерштрассе, Доме переплетчиков, как его называли, не слышно обычной перебранки. Кругом стояла зловещая тишина…
Я вернулся к себе в пекарню. По радио передавали какую-то музыку. Следуя примеру Фрица, я разделся до пояса и помог ему замешать новую порцию теста. Вдруг радиопередачу прервали звуки фанфар. Это был явный признак того, что будет сделано какое-то важное сообщение. Мы остановили работу и подошли поближе к радиоприемнику. Ранее тем же утром Гитлер выступал перед немецким парламентом с речью, в которой сообщил, что наши войска начали боевые действия в Польше. Закончил он свое выступление декларацией: