Ты теперь наша рабыня - стр. 53
— А тебя прямо-таки тянет в грязные дыры, — вздыхает Оран.
— Прозвучало двусмысленно, — Лирам зевает и растекается по сидению.
— Соглашусь, — раздается голос Саймона.
И я вскрикиваю от испуга.
— Соскучилась? Или уже забыла о моем существовании?
— Прости, я…
— Я не хочу показаться грубым или не вежливым, — Саймон имитирует вздох, — однако… В определенных культурах положено приносить поздравления юным девам, которые стали женщинами. Вот я думаю, мне тебя поздравлять?
— Да ты издеваешься, — шепчу я. — Откуда ты знаешь? Ты, что, в лесу тоже был?!
— За этим удивительным местом тоже следят ИИ, — спокойно отвечает Саймон. — У меня нет доступа к корректировке, допустим, влажности и температуры, однако я могу… как бы это правильно объяснить… расположиться в каналах связи и мониторинга всей системы. И эта система зафиксировала крики, стоны, всякий там шепот и жизненные показатели выше нормы.
— Ты ведь все это не записал? — Оран недовольно цокает.
У меня аж сердце пропускает удар.
— Увы, у меня нет таких прав. И спешу заверить, что ни одна камера ничего не записала. Был приказ от Провидицы.
— А твоя бабуля, — богар переводит взгляд на Лирама, — прошаренная старушка. Это мило.
Лирам молча скрещивает руки на груди и закрывает глаза. И мы все молчим. Бабуля Мирана знала, что прогулка по лесу окончится непотребством? Знала и оставила меня?
— Ой, не начинай, Ви, — шипит Лирам. — Тебе понравилось.
— И, вероятно, Провидица знала, что тебе понравится, — хмыкает Оран. — Очень понравится.
— И знала, что внучок тоже будет в восторге, — Богар расплывается в улыбке. — С другой стороны, у провидцев множество вариантов видений, — смотрит на меня, — в одном из них мог быть и я.
— У меня слов нет, — ошарашенно шепчу я.
— С Провидицами всегда так, — недовольно отвечает Оран.
— Про тебя она тоже что-то увидела, — ежусь и кутаюсь в одеяло. — То, что не понравилось твоей маме.
Оран смотрит на меня прямым и пронизывающим взглядом. Зря я опять его маму вспомнила.
— У тебя с мамой все сложно, да?
Оран медленно моргает, готовлюсь искре боли, которая охватит шею и голосовые связки, но ничего не происходит. Оран просто молчит и смотрит на меня.
— Моя так вообще сбежала, — пожимаю плечами.
— Смотри-ка, — Богар привлекает меня к себе, глядя на Орана. — Твои очки доверия растут.
— А отец так вообще продал, — фыркаю я.
— А я своего убил, — говорит Богар, и я в ужасе смотрю в его невозмутимое лицо. — Ага.
— Чего?
— Говнюк он был, — Богар недобро щурится. — Не хотел терять лес и попер против меня. Обезумел от того, что Лес больше не принимал его как Альфу.