Ты теперь наша рабыня - стр. 55

— Ты в мыслях фыркаешь.

— Мысли не считаются, — отвечаю я.

— Только мысли и считаются, Ви, — расстегивает рубашку, оголяя торс.

— Спорить не буду. Я же тут не за этим.

Через несколько секунд я погружаюсь в воду и прячусь под густой пеной, которая пахнет сладко, но ненавязчиво. Что-то цветочное и нежное.

Богар тем временем скидывает сапоги, стягивает брюки, являя моему взору крепкую эрекцию.

Вздыхаю с толикой усталости и отвожу взгляд, будто мне скучно, а сама под слоем пены и воды сжимаю кулаки, пытаясь совладать с глупым и неуместным смущением.

— Это еще что было, Ви?

— Ничего нового не увидела.

— Ты стерву решила включить?

Поднимается ко мне. Боковым зрением все же вижу, как его член медленно и тяжело покачивается от его шагов.

— Ты должна быть хорошей девочкой, а не стервой.

Опускается в бурлящее джакузи напротив меня.

— Хорошая девочка не дерзит, — рукой убирает перед собой сугроб пены, которая мешает ему смотреть на меня.

— Что-то мне подсказывает, что тебе это нравится, — немного щурюсь на него.

— Ммм… — он тоже щурится. — Так ты сейчас, выходит, стараешься для меня? И стараешься понравиться и специально провоцируешь на то, чтобы я с тобой не церемонился?

— Ты обещал быть ласковым, Богар.

— Без ласки, Ви, с твоей попой не выйдет ничего хорошего.

Медленно выдыхаю, и зло шепчу:

— Попа совсем не для этого.

— Мне придется тебя разубедить в этом.

Поддается в мою сторону, зачерпывает ладонью воду и шепчет:

— Закрой глазки.

Смыкаю веки, и он меня умывает теплой водой, которая пахнет цветами. Вновь проводит ладонью по лицу, и отфыркиваюсь от воды. Открываю глаза, и Богар прищуривается:

— Ты обиделась, да?

— Да, — зло шепчу я. — Обиделась. Я ведь ничего плохого не сказала.

— Знаю.

— Тогда почему?

— Я очень сложная и ранимая натура, — улыбается и пробегает пальцами по шее. Возможно, мог бы быть художником. Я такие яблоки в детстве рисовал. Красные-красные.

Поджимаю губы. ничего не скажу, а то опять прилетит.

— Хочешь увидеть?

В следующую секунду меня затягивает видение, в котором маленький мальчик рисует на каком-то документе дерево с красными яблоками. Чернявый, розовощекий с серьезно надутыми губками.

Он спрятался под столом с резными ножками. Зычный мужской голос зовет мальчишку по имени “Богар!”, а затем видение обрывается.

— Это ты был? — недоверчиво спрашиваю я.

— Да.

— Такой маленький?

— Да. Я же из мамки не таким, как сейчас, вылез, Ви.

— Не верю, — шепчу я и касаюсь небритой щеки Богара. — Как такое возможно? Ты был маленьким мальчиком.

— А теперь я мужчина, — шепчет он в губы, — который тебя хорошенько помоет. Карандаши и яблоки мне давно не интересны, Ви.