Ты теперь наша рабыня - стр. 24

И в следующее мгновение я взвизгиваю под острым ледяным душем. Закрываю лицо, сажусь на корточки и вся съеживаюсь.

— Достаточно, — тихо отзывается Оран.

Вода теплеет, и я вздрагиваю.

— Встань.

Я не должна спорить и сопротивляться. Заставят, сломают и вынудят.

— Именно, Ви, — говорит Оран, нырнув в мои мысли.

Я встаю. Поджимаю губы, и Оран медленно выдыхает, вглядываясь в мои глаза:

— Не надо бегать, огрызаться, сопротивляться. Это все провокации, Ви.

Хочу ответить, что для бешеной зверюги и молчание будет провокацией, но медленно выдыхаю. Оран зло щурится.

Касается стены. Отъезжает очередная панель, вскрывая узкую нишу с дозатором, к которому я подношу ладонь под пристальным взглядом Орана.

Дозатор выпускает вязкую струйку холодного геля.

— Хорошенько помой себя во всех местах, — чеканит каждый слог Оран и выходит из душевой кабины, а ему вслед корчу злую рожу. — И это тоже лишнее. Как принято?

— Поняла, — бурчу я и размазываю гель по животу в густую пену. — Со всеми надо быть хорошей девочкой.

— Именно.

13. Глава 13. Мур

Выхватываю из ниши тонкое полотенце. Промакиваю волосы от лишней воды, затем обматываюсь и сглатываю, когда раздается тихий голос Орана:

— Выходи.

Дверь отъезжает.

До конца не могу осознать то, что я посреди космоса в одном шаттле с тремя оборотнями.

Не сбежать.

Выглядываю. С волос капает вода.

Оран сидит голым на койке и буравит меня таким взглядом, будто сейчас кинется на меня и убьет.

— Сними полотенце.

— Пожалуйста… — с трудом выдавливаю я из себя.

Член его вздыблен. Багровая головка, набухшие вены. С угрозой вздрагивает под моим взглядом, и я медленно выдыхаю.

— Я думаю, ты и меня хочешь изучить, — недобро щурится.

— Нет…

По спине прокатывается волна слабости, страха и мурашек.

— Но меня ты иначе изучишь, — Оран с угрозой улыбается. — А теперь сними полотенце. Ты же вроде дошла своим умом, что надо быть хорошей девочкой, верно?

Почему Богар не идет спасать меня? Он должен защитить меня и отстоять.

— Защитить? Отстоять? — Оран вскидывает бровь. — А ты ему кто? Его сука? Нет. Ты собственность Син Вэ. И каждый из нас юридически Син Вэ.

— Это какая-то…

Я не успеваю договорить. Слова застревают в глотку, и я делаю болезненный и хриплый вдох.

— Снимай полотенце, — голос Орана становится тверже.

Непослушными руками стягиваю полотенце и роняю его на пол, и я понимаю, что Орана заводят мои жалкие попытки сопротивляться его воле: глаза темнеют, усмешка на лице играет.

Он тащится от своей власти надо мной. Реально ловит кайф от моего возмущения, которое отзывается в груди частым сердцебиением.