Ты слышишь ли меня? Литературно-художественный альманах - стр. 31

– Да ты погляди, погляди! – почти пихала меня головой в подпол сваха. – Одних полочек… А банок с мясом! Чуешь?

По её приказу Анна Павловна открывала шкаф за шкафом, предъявляя платья и костюмы.

– Ты посчитай, посчитай! Одних рубах у него пятнадцать! А шуба! Аня, где шуба?

Достали новую шубу, надели на меня.

– Вот! Как барыня ходить будешь! – и отошли полюбоваться.

Я слегка повела плечами.

– Маловата…

– Ничего! – выставленной ладонью успокоила сваха. – Маловата – не беда, дочку твою приоденут. Так ведь? – сваха на всякий случай глянула на хозяйку. Та готовно покивала.

– А теперь, – опять таинственно прошептала Матвеевна, – ступай сюда, сюда! – Она потянула меня за собой, остановила возле сундука и заставила закрыть глаза. Я покорилась. – Открой! – торжественно воскликнула она, брякнув крышкой.

Я прозрела по приказу. И готова была увидеть по крайней мере гору бриллиантов.

Сундук оказался полон постельного белья.

– Три сундука таких! Гляди – под колено!!

Она прижала острой коленкой поклажу, и та ничуть не умялась.

Это добило меня окончательно.

– Всё! – объявила я. – Перекур! Пьём чай…

Это был мудрый ход. Вслед за мной притихшая Анна Павловна жадно выпила две чашки и освобождено вздохнула.

– Ну, как невеста? – возобновила работу сваха. – А?!

– А как век свой с нами жила! – честно сказала хозяйка и посмотрела на меня с надеждой. – Такая простая!

Сердце моё взныло.

– Вот и решайте! – с чувством исполненного долга Матвеевна сложила руки на коленях. – Я плохого не присоветую.

– Может, сначала жениха дождёмся? – робко вставила я. – Мне бы хоть разочек глянуть, а?

Тотчас подали альбом, уселись вокруг и с двух сторон стали пояснять снимки. Я запомнила лишь про Геннадия. Было ему сорок. Анна Павловна приходилась ему неродной матерью. Она взяла его из детдома вскоре после войны, оставшись одинокой. Вырастила послушным и хозяйственным. И вот потеряла надежду, что он женится сам.

– А мне ведь помирать скоро, – завсхлипывала она. – Я бы вам всё отдала – живите одни и делайте всё, как знаете! А сама бы в баню перебралась…

Мне захотелось обнять её и сказать, что не надо в баню, мы с ней прекрасно поладим и в доме. Но она скрестила руки на груди, как перед причастием, и добавила умоляюще:

– Только бы не пила и не курила…

Матвеевну как стегнули.

– Да она и не делает ничего такого! – сваха требовательно глянула на меня: подтверди!

– Ну что вы, – сказала мирно я и на миг положила свою ладонь на сухонькую, с выступающими венами руку Анны Павловны. Затем решительно поднялась и отвернулась к стене – разглядывать фотографии в рамках.