Ты слышишь ли меня? Литературно-художественный альманах - стр. 17
Вот и сейчас она поймала себя на этом, проследив, как небрежно спихнула Лида у порога свои сапожки и как они остались стоять посреди коридора носами в разные стороны. Вся – вылитый отец, и можно ли с этим бороться, нужно ли?
Лидочка чмокнула мать в щёку и вывалила на свой письменный стол содержимое портфеля.
– Гляди! – она раскрыла дневник и протянула пестревшую красным страницу. – Опять ни одной троечки! А по зоологии даже пять!
– Так и должно было быть всегда, – как можно бесстрастней произнесла Вера Егоровна, взявшая за правило не захваливать дочь. – Теперь ты сама чувствуешь, как здорово ничего не пропускать.
Лида потянула мать за руку, и они вдвоём присели на диван.
– Ты знаешь, – сказала дочка, скручивая пальцем локон на кончике долгой, почти до пояса, косы, – мне кажется, что я могу учиться даже на одни пятёрки… если захочу.
– Дело не в отметках, – вставила Вера Егоровна с извечной нравоучительностью, от которой никак не могла избавиться, – их вообще не сегодня-завтра не будет…
– Подожди, не перебивай! – дочка по-отцовски свела брови на переносице. – Я тебе не про это хочу сказать… Знаешь, мне, конечно, не очень нравится проходить все эти инфузории, протоплазмы, вакуоли. Но всё равно зоология мой любимый предмет. И я, наверно, пойду работать в заповедник, с животными.
Лида привычным манером закатила глаза к потолку и сложила руки на груди:
– Если бы ты знала, мамочка, как мне хочется лета, чтобы поехать в деревню! Мне уже снится, как мы ходим за грибами, как я ношу воду… Ну поедем скорее, а?!
Она прижалась к Вере Егоровне и стала её тискать, выказывая свою неуёмную, не растраченную на уроках энергию. Пришлось взять дочь за руку и подвести к окну.
Настроение у девочки вновь стало лиричным. Она обняла мать за плечи сзади – шестиклассница ростом с мамочку! – и умолкла.
– А ты знаешь, – сказала Вера Егоровна и сама удивилась, с чего это ей вспомнилось, – я в твоём возрасте написала первое стихотворение. Да-да, в двенадцать лет! Вот так же весной стояла и смотрела в окно, на сосульку. И у меня внезапно стало складываться в рифму… Висела сосулька, смотрела Глазами замёрзшими в свет, И солнце февральское слало Сосульке холодный привет. Сосулька на солнце смотрела И тяжко вздыхала она, Что скоро придётся ей таять, Что скоро наступит весна…
Вера Егоровна замолчала, глядя на купавшееся в снеговых лужах солнце, но Лида тут же затормошила её:
– А дальше, дальше!
– Дальше?.. Все дни напролёт она плачет, Под нею уж лужа воды, У всех на глазах она тает, Страдает от близкой беды. Со светом уж белым простилась, Совсем исхудала она. И вдруг… покрепчали морозы. О радость, она спасена!