Ты принадлежишь мне - стр. 6
Немного шершавые пальцы проходят по внутренней стороне бедра, сбивая дыхание сбивается. Желание загорается по новому кругу. А я медленно таю, стекая в свои тонкие, невесомые трусики, спрятанная от него смешной преградой в виде вульгарных колготок в крупную сетку.
Стоило бы соврать. Сказать, что я работаю в «Раю» пару лет или хотя бы год. Но словно одурманенная говорю правду.
– Недавно, – облизываю горящие после наших поцелуев губы.
Впиваюсь взглядом в его лицо, пытаясь разгадать, узнал ли он меня. Но он не реагирует на мой ответ. Словно он это всего лишь праздный интерес.
Мог ли дядя распознать во мне свою племянницу? Нет. Ведь тогда Лев не вёл бы себя подобным образом. Он прекратил бы всё сразу. Не касался бы меня. Выволок отсюда. Наказал…
И воображение немилостиво подсунуло воспоминание о его последнем наказании. От которого мне всё ещё стыдно. Но сейчас румянец прятала ажурная маска. Сейчас я могу быть другой.
Не спокойной, выдержанной Верой. Побитой жизнью уличной девочкой, мечтающей лишь о том, чтобы её кто-нибудь полюбил.
Я могу быть свободной.
В долю секунды все мысли вылетели из головы, когда жёсткие, грубые руки добрались до моего белья. Потянули на себя полупрозрачную ткань. Раздался характерный звук. Материал пошёл по шву. И я с ужасом осознала, что дядя обрушил тот единственный барьер, что держал нашу игру в приемлемых рамках.
Теперь же я сидела перед ним в порванных трусиках и колготках. Напоминая себе героиню из порнофильма. Очень грязного порнофильма.
С силой прикусила нижнюю губу, когда Питон нырнул рукой в горячую, сочащуюся влагой киску. Вздрогнула, подумав о том, насколько вульгарным мне кажется это определение. Но лишь оно сейчас приходит на ум.
Подалась бёдрами ближе к краю, непроизвольно двигая ими, словно желая прижаться к руке. Ощущая почти бездонную пустоту и одиночество внутри, которые хотелось заполнить, выскрести из своей души. И отчего-то казалось, что лишь он сейчас способен спасти меня от смертельной тоски, что разрывала на части. Мучая и терзая.
Пальцы, в отличие от взглядов и слов, двигались нежно. Уверенно. На ум пришло подходящее определение, вызвавшее во мне тут же поток ревности – искусно. Он знал, что творит со мной, потому что проворачивал этот фокус со множеством других женщин.
Я ощущала, как из меня сочится возбуждение. Блестящее, скользкое.
Мой запах окутал наш маленький уединенный уголок. Терпкий и приятный. Запах возбуждённой самки, встретившей того, кто может утолить её голод.
И мне даже показалось, что Питон вдохнул этот аромат глубже. Прикрыл на мгновение глаза. Вены на шее напряглись, вздуваясь. Кадык дёрнулся.