Ты не сбежишь - стр. 38

бо - шест, посох (2м палка), бывает в современном исполнении телескопической складной, но классика - деревянная.

13. 12

                                                           Я приду к тебе, когда не ждёшь,

Впрочем, это ведь тоже ложь:

Если так боишься, то почему дверь закрыта не на засов?

Я приду к тебе, я найду твой дом;

И ты, воздух дрожащим глотая ртом,

Задыхаясь от страха и тоски

Не сумеешь не пригласить

Лера

    Я вскидываюсь ночью словно кто-то ткнул меня в бок. Сбрасываю одеяло и глубоко вдыхаю, схватившись за горло. Душно. Хлопаю по выключателю точечного света над кроватью, поднимаюсь и, пошатываясь, иду к окну. Глоток свежего воздуха мне сейчас жизненно необходим.

    Распахнув окно, я по пояс переклоняюсь, подставив холодному осеннему ветру горящие щёки. Холод сразу пробирается под тонкую ночную сорочку и окатывает влажную кожу на спине. Неприятно, но мне нужно это сейчас.

    Не помню, что именно мне снилось, но ощущения очень странные. Я будто тонула, но не хотела всплывать. Тёмная пучина затягивала, а я, зачарованная её неизведанными глубинами, просто проваливалась, следуя подхватившему меня потоку.

    Захлопываю окно, ёжась. Блин, хоть бы не простыть – тоже ума хватило высунуться в конце октября вспотевшей из окна ночью.

    Меня смущают некоторые ощущения, и я решаю сходить в туалет – проверить. Календарь-приложение говорит, что для месячных ещё совсем рано, но мало ли. Сегодняшний стресс мог спровоцировать.

     Но… В туалете приходится шокировано выдохнуть. Не то чтобы мои трусики после сна никогда не намокали, но не так же! Я понимаю, что это бывает в определённые дни цикла или от возбуждения. Бывало, когда романами любовными зачитывалась, но такой потоп впервые. Это же… странно и ненормально. И… мало ли что там вообще мне приснилось. Может, Йен Сомерхалдер или Лиам Хэмсворт. Точно, кто-то из них.

    Злюсь. Привожу себя в порядок и снова отправляюсь в постель. Теперь мне холодно. Дрожь проходится по телу, и я зарываюсь в одеяло до самого носа. Ругаю себя за иррациональное желание оставить свет включенным.

     Включаю телефон, чтобы проверить, не забыла ли я завести будильник на утро. Всё верно – шесть тридцать. А ещё нужно заблокировать его номер.

    Я уже не задаюсь вопросом, откуда у Миксаева номер моего сотового. Но потом решаю, что смысла его блокировать нет. Если захочет, напишет со второго, третьего и так далее. И нет бы, чтобы молча удалить сообщение, что он прислал вечером, я снова его открываю.

«Спокойной ночи, моя маленькая невинная Принцесса. Ты уже надела свою розовую пижамку с единорогами? Или приготовила для меня тончайшие кружева? Я их обязательно оценю»