Ты — моя богиня! - стр. 11
— Верни меня к Черноголовым.
Анубис затряс головой и хрипло пробормотал:
— Нет... я не отдам тебя им. Не отдам никому!
Полупонимая, что происходит, я начала медленно отступать. Бог-шакал протянул ко мне руки.
— Оставайся на месте! — приказала я.
Он замер. Но в глазах цвета мрака снова разгоралось вожделение. Ещё немного — и я потеряю над ним эту необъяснимую власть.
— Ты не уйдёшь, — будто в трансе, Анубис медленно двигался за мной. — Я не позволю. Мои тело и разум желают тебя, как ещё никого не... — яростный рёв заглушил его слова.
Я повернулась на последовавший за ним хрип. Но, словно переутомившись, моё сознание начало угасать. Ещё видела две широкоплечие фигуры, будто разорвавшие сгущавшуюся вокруг тьму. Безобразные чудовища гнались за ними по пятам... А потом я, наверное, упала, и меня подхватили на лету. Перед меркнущим взглядом промелькнуло забрызганное кровью лицо Гильгамеша, до слуха донёсся его шёпот:
— И я — тебя! Не успел ответить на Празднестве и поклялся себе: это будет первым, что произнесу, как только увижу тебя вновь. Ты тоже завладела моим сердцем, дева с глазами цвета Неба...
— Томми... — не очень понимая, что говорю, пробормотала я и окончательно погрузилась во тьму.
[1] Хапи, Река Жизни — так египтяне называли Нил.
[2] Дешрет или "Красная земля" — так древние египтяне называли безжизненные пески Аравийской и Ливийской пустынь.
4. Глава 4. Томми
Темнота. Тишина. Пустота. Только вдалеке смутные очертания человеческой фигуры. Я устремляюсь к ней, зачем — не знаю. Всё ближе и ближе. Это — девушка, совершенно обнажённая, тёмные волосы окутывают спину и плечи. Хочу её окликнуть, но она сама полуоборачивается, и я в нерешительности останавливаюсь. Это... я. Моё лицо, но никогда не видела у себя такого выражения — абсолютное, подавляющее превосходство, будто весь мир лежит у ног и не смеет поднять глаз. А взгляд... гипнотический и отрезвляющий, зовущий и отталкивающий, обволакивающий и в буквальном смысле лишающий воли. Я протягиваю к двойнику руку, пытаюсь что-то сказать, но она вдруг поворачиватся полностью, тоже протягивает руку, и в мгновение, когда наши пальцы соприкасаются, из её глаз вырывается синее пламя и они становятся лиловыми. Это настолько жутко, что я вскрикиваю и...
— Всё хорошо, просто дурной сон. Я — здесь, и не оставлю тебя. Никогда.
Растерянно хлопая ресницами, я постепенно приходила в себя. Сейчас ночь, на столике в углу мерцает светильник. Я — на ложе в моих покоях во дворце Энлиля, а рядом, прижав меня к груди, сидит...
— Гильгамеш... — мой шёпот едва различим. — Это действительно ты?