Ты мой яд, я твоё проклятие - стр. 28
– Спасибо, дорогая, – от избытка чувств я обняла её. Смутно пожалела, что нет бумаги и чернил. С другой стороны, словесную весть никто никогда не перехватит.
Ещё было жаль, что я не могла дать ей денег – у меня не было с собой ни гроша, когда меня похитили. Но любопытство и желание прикоснуться к чужой сердечной тайне должны сработать не хуже.
Мы вышли вместе, но на этот раз белошвейка тихо вздыхала и бросала в мою сторону мечтательные взгляды. Бьюсь об заклад, ей бы очень хотелось услышать все подробности нашего побега, нашей встречи, нашей не одобряемой родственниками любви… Я лишь загадочно и немного смущённо улыбалась в ответ.
Сняв с меня нужные мерки, выбрав ткань и фасон, договорившись о дне следующего визита, представительницы модного дома мадам Болевю откланялись. Некоторое время после их ухода мне хотелось танцевать.
Если всё пойдёт так, как нужно, скоро бабушка будет знать, что я жива. А там уже, если она переборет неприязнь и передаст все сведения отцу, он непременно найдёт посланницу и сам модный дом. Оттуда уже рукой подать до поместья дин Ланнверта. Как бы он ни постарался закрыть свой дом от магического поиска – от физического закрыть был всё же не в силах.
Кроме возможности передать весть, меня почти так же сильно обрадовало то, что у мадам Болевю оказалось с собой несколько комплектов готового нижнего белья. Выяснилось, она слышала, что весь мой гардероб пропал, и подумала, что такого рода вещи не помешают. Я с радостью согласилась, а дин Койоха, старательно скрывая смущение, которое в нём вызвал разговор о таких деликатных предметах, незамедлительно всё оплатил.
Так что, когда дин Койоха вернулся, чтобы предложить мне своё общество для прогулки, я была чиста, свежа и цвела, как майская роза.
Мы гуляли по саду, я опиралась на его руку и купалась в его восхищённых взглядах. Если поначалу я преследовала исключительно деловую цель: выяснить нужную информацию, то постепенно под этим взглядом я совсем расслабилась и просто наслаждалась прогулкой: цветущей зеленью, журчащим, рассыпающимся на солнце радужными струями фонтаном, птичьим щебетом. Я почти забыла, что нахожусь в плену, мне казалось, будто я снова очутилась в Ордоне.
Мне давно не приходилось ощущать на себе таких восхищённых и одновременно целомудренных взглядов.
Айлес когда-то тоже смотрел так. А потом по-другому, жадно, требовательно, с каким-то внутренним затаённым напряжением. Настаивал, чтобы мы скорее поженились. Я, в принципе, не возражала, но хотела, чтобы мама могла присутствовать… в полном здравии. А вышло так, как вышло.