Ты мне не брат - стр. 8
– Спасибо, – благодарно выдыхаю я. – Что бы я без тебя делала!
А ведь когда-то я терпеть ее не могла. Ну что с меня взять: я была глупым ребенком. К тому же, без памяти была влюблена в Диму. Понятно, что его девушка да еще и такая красивая, никаких хороших чувств у меня вызвать не могла. На свадьбе Лекса и Яси я даже специально ее вишневым соком облила. Сейчас стыдно об этом вспоминать, но тогда я чувствовала себя победительницей, хотя Мария даже в перепачканном платье все равно выглядела в сотни раз красивее, чем я.
Потом, когда Дима стал все больше времени проводить в Москве, мы постепенно подружились. Мария заходила к нам в гости и общалась с бабушкой, она нашла для нее сиделку, без которой я бы не справилась, она помогала мне с уроками, и именно она однажды мягко поговорила со мной, объяснив, что смешно такой юной девочке быть влюбленной во взрослого мужчину, который ей по сути заменил брата.
– Ему очень неловко из-за этого с тобой общаться, Леночка, – сказала тогда она. – И нам всем неловко, потому что мы это видим. Думаешь, почему Дима теперь так редко приезжает в город?
Я тогда думала, что умру от унижения. Мне-то казалось, у него в Москве важные дела, поэтому он там так много времени проводит, а он просто не хочет меня видеть, а еще мои тайные чувства, оказывается, всем заметны! Господи, я тогда готова была сквозь землю провалиться. Но Мария утешила меня, предложила обращать больше внимания на сверстников, и я, поплакав пару дней, согласилась пойти гулять с Максом из параллельного класса, который давно меня звал куда-нибудь. С ним я первый раз и поцеловалась, но потом об этом непонятным образом узнал вернувшийся из командировки Дима, наорал на меня, потом пошел разбираться с Максом, и это все было так ужасно, так мерзко…
Кажется, с тех пор мы и начали друг друга потихоньку ненавидеть. Уверена, если бы Дима не чувствовал себя обязанным помогать мне и бабушке, он бы вообще больше у нас не появлялся. Но он слишком ответственный, чтобы так сделать.
В среду я стою с вещами в приемном покое и выглядываю через стеклянные двери Марию. Уже двадцать минут двенадцатого, а ее все нет. Уже думаю позвонить ей, чтобы узнать, приедет ли она вообще, как вдруг дверь резко распахивается и в больницу, широко шагая, заходит Дима.
Дима!
Сердце пускается вскачь и дышать становится так трудно, как будто у меня все еще работает только одно легкое вместо двух. Я с силой сжимаю ручку пакета с вещами, чувствуя, как ладонь от волнения становится мокрой.
– Привет, – он хмурится, оглядывая меня так, будто выискивает на мне какие-то повреждения. – Что сказали врачи?