Ты меня предал - стр. 7
Видимо, мои мысли были слишком громкими, потому что мгновение спустя дверь осторожно приоткрылась и в туалет шагнул обеспокоенный Павел.
— Ты совсем? — прохрипела я. Голос после недавнего опорожнения желудка звучал напряжённо, и горло саднило. — Выйди.
— Я волновался, — сказал бывший муж спокойно, разглядывая моё наверняка бледно-зелёное лицо. Я поморщилась и отвернулась от Павла, посмотрела в зеркало — да, трупы и то симпатичнее. Кожа не бледно-зелёная, а какая-то серая, на лбу мелкие бисеринки пота, сухие губы, лихорадочно блестящие глаза, на голубом вязаном свитере — следы рвоты. Павел меня и не такой видел за семь лет брака, но всё же показываться ему сейчас в подобном состоянии было неприятно. Ещё и потому, что у него наверняка возникнут лишние вопросы, отвечать на которые мне не хотелось совсем. И врать в том числе. Я слишком суеверно отношусь к собственной беременности, чтобы убеждать даже посторонних людей — а Павел для меня был посторонним — в том, что её нет.
Повернула кран, наклонилась и попрыскала ледяной водой в лицо. Стало легче, хотя всё ещё тошнило. Выпрямилась, оглядела пострадавший свитер и потянулась за бумажными полотенцами.
— Подожди, давай я.— Павел развернул меня лицом к себе. В руках у него были невесть откуда взявшиеся влажные салфетки, подозрительно похожие на мои. Он проследил за моим взглядом и серьёзно кивнул, ничуть не смутившись. — Да, взял из твоей сумки. Знаю же, что ты всегда с собой носишь.
Краткая вспышка раздражения помешала решительно запротестовать, когда Павел одной рукой начал оттирать влажной салфеткой пятна с моего свитера, а другой — натягивал ткань, взявшись за край одежды.
Дикость какая-то. Он в своём уме вообще? Ну мало ли, всё же смерть ребёнка…
Резко затошнило, и я задышала чаще, вновь покрывшись ледяным потом и ощущая, как по телу бегут противные и до ужаса колючие мурашки.
— Плохо? — Павел перестал чистить свитер, подхватил меня под руки и почти силой усадил на унитаз. — Сядь. Может, скорую вызвать?
— Не надо. — Я вздохнула. Тошнота постепенно унималась. — Лучше просто выйди и закрой дверь.
— Нет, Динь. — Павел сел рядом на корточки и заглянул мне в глаза, словно пытаясь что-то в них прочесть. — Я тебя не оставлю. А если ты в обморок упадёшь? Не нужно так рисковать. Ты же беременна, правильно я понимаю?
Я не могла ответить «нет», просто не могла. Плевать, пусть бывший муж узнает о моей беременности, это лучше, чем соврать, отрицая то, что являлось для меня Божьим чудом.
— Да.
Он выдохнул, и я недоуменно моргнула, не понимая, действительно ли вижу то, что вижу, или мне кажется?