Ты ко мне вернешься - стр. 12
– Солнышко, не расстраивайся. Все равно все будут смотреть только на тебя. Ты и так у меня самая красивая, а если еще в платье как у принцессы... – обнимая ее за талию, ласково бормочу в маленькое розовое ушко. Расслабляется. Видимо, сумел-таки подобрать верные слова. – Подружки просто фоном пойдут. Лиловый фон для белого платья, по-моему, очень красиво.
Вновь напрягается под моей рукой. Отстраняется, чтобы заглянуть в лицо – в глазах недоверие. Да что опять не так-то!
– Откуда ты знаешь, в каком я буду платье?
Ах, да. Жених не должен видеть наряд невесты заранее, примета плохая. Но ведь это свадебные платья, блин, они все одинаковые! Длинные, белые, пышные, иногда еще всякими стразами и перьями обвешанные.
– Я и не знаю. Просто сказал, что белое, но разве они другими бывают?
– Ты прямо как с луны свалился, – заявляет с таким выражением, словно я ляпнул заведомую глупость. – Оно могло быть жемчужным, айвори, цвета слоновой кости... Да хоть красным, давно уже нет строгих правил.
– Только не красное, – перебиваю я. – По-моему, это как-то чересчур.
Прерывисто вздыхает и продолжает рассказ про подружек, их тряпки, взаимные обидки и роль в предстоящем спектакле. Мне снова достаточно делать вид, что слушаю. Машинально начинаю вставлять фразочки в нужные моменты.
«А ты че?»
«А она че?»
«Да ты че!»
Ксюша плохо скрытой издевки не замечает. Она сейчас и откровенного стеба не заметит, настолько поглощена всей своей мишурой. Думая, что нашла благодарного слушателя, щебечет и щебечет, а я рассеянно перебираю пряди ее волос, размышляя о своем.
Мне нравится, какие они наощупь. Нежные и мягкие, почти как у ребенка. Натуральная блондиночка. Саму ее только цвет устраивает, свои волосы Ксюша не любит и вечно на них жалуется. Мол, хоть и густые, но тонкие и прямые, висят сосульками, укладку не держат...
Становится стыдно. Это ведь по-прежнему моя Ксюша, спокойная, рассудительная, милая и надежная, как швейцарские часы. Она вовсе не сентиментальная дурочка и не суеверная истеричка, просто из-за свадьбы временное помутнение нашло.
И все равно старается лишний раз меня не дергать, понимая, что мне это неинтересно. Все, чего ждет – чтобы позволил иногда выговориться, вот как сейчас. Успокоится и дальше займется приготовлениями сама. Если и обижается, что я не участвую – ни за что не упрекнет вслух. Для нее главное мир и доверие в отношениях.
Будь на ее месте Зита – хлопнула бы дверью перед носом за один лишь намек на безразличие. Предварительно швырнув что-нибудь из посуды в лучшем случае в стену, а то и целясь мне в голову.