Ты для меня? - стр. 14
Он долго и пристально разглядывал ее, а после тяжело вздохнул:
— Ладно. Заходи!
Все это выглядело слишком странно. Нелепо и глупо.
Всего мгновение назад Давыдов вышвырнул ее. За шкирку. Словно котенка нерадивого. А теперь… теперь уже в ней взыграла женская гордость, опаляя нутро ядовитой горечью.
— Нет! Спасибо!
— Ты хотела поговорить.
— Не имеет значения, — отчаянно замотала головой, — уже не хочу.
— Я сказал – зайди!
Ожидая полного подчинения, Герман вновь схватил ее за руку.
Да только Лере роль безмолвной куклы надоела.
Вырваться из стальных тисков не получалось, а потому она пошла на крайние меры – что было сил вцепилась зубами в мужскую ладонь.
— Черт! — ругнулся в сердцах Давыдов, размыкая пальцы. — Совсем спятила?
«Нет! Конечно, нет!»
Место укуса посинело мгновенно. Девушка с ужасом наблюдала, как недоумение в его глазах сменяется яростью. Не желая больше испытывать судьбу, она быстро прошмыгнула в свою комнату, наспех запирая дверь на ключ. Не щадя себя, хорошенько приложилась лбом к дверному полотну в надежде скорее успокоиться. Теперь же в пьянящей тишине Лера слышала лишь бесконечно мощные удары сердца и беснующийся пульс.
— Господи, — взмолилась, уставившись в потолок, — что же я творю?
— И я бы хотел услышать ответ на этот вопрос!
Немея от ужаса, Лера развернулась на сто восемьдесят градусов.
Крик застрял в груди, не успев сорваться с уст.
Она попятилась, но слишком поздно поняла, что загнала себя в ловушку.
— Как? — прохрипела, хватая воздух открытым ртом. — Герман?
Давыдов угрожающе навис над ней.
— У нас с Глебом общий балкон! Ты не знала?
«Вот черт! Надо же!»
— За руку… прости. Я оборонялась.
— Тише.
— Не понимаю…
— ТИШЕ!
— Я всего лишь хотела сказать…
— Заткнись уже, Лера!
Учитывая, что в следующую секунду мужчина ласково, почти бережно, провел своей пятерней по ее волосам, о молчании мог бы и не просить. Валерия и без того дар речи потеряла. Замерла на полуслове. На полувдохе. Глаза Германа горели странным огнем одержимости, а горячие пальцы нежно и умело гладили ее шею. Лера чувствовала, как тяжелеют веки, а тело наполняется желанием. Давно забытым желанием.
Внезапно шею пронзила острая боль.
«Матерь Божья, он укусил меня! Укусил!»
Больно. Жадно. Свирепо. Будто хищник, наказывающий свою самку.
И что самое ужасное, самое постыдное, скверное и грязное во всей этой истории – ей понравилось. В его объятиях девушка буквально млела.
Ноги ощущались ватными и никчемными.
Колени подкашивались. Лишь его руки от падения и удержали.
Вскоре Герман медленно склонился к ее уху:
— Как видишь, я не тот человек, который будет подставлять для удара вторую щеку. Хорошенько запомни это!