Ты для меня? - стр. 13
Да, его слова задели ее за живое – нет смысла отрицать. Унизили. Оскорбили. Разозлили. А посему, невзирая на дрожь во всем теле, Лера собиралась расставить точки над «i». И сделать это она планировала прямо сейчас!
«Похоже, кому-то сегодня придется объясниться!»
Давыдов уже находился в постели.
Нет, не спал. Откинувшись на подушки, просматривал какие-то бумаги.
Ее эффектное появление заставило мужчину отвлечься от своего занятия.
С губ Леры сорвался слабый судорожный стон, стоило столкнуться взглядом с его обжигающими черными омутами. Сколько же эмоций отражалось в них! Удивление. Любопытство. И обещание неминуемой расплаты…
Герман медленно… чертовски медленно поднялся на ноги и с грацией хищника двинулся в ее сторону. Шаг. Другой. Третий.
Ощущая болезненный спазм в горле, она жадно втянула кислород полной грудью. Захотелось бежать от него очертя голову. Лишь усилием воли девушка все еще заставляла себя оставаться на месте и не отступать.
Из одежды на мужчине красовались только серые спортивные брюки.
От обнаженного торса невозможно было отвести взгляд.
Эти мускулы… так и манили. Так и молили прикоснуться к ним.
«Господи! И о чем только думаю? Сумасшедшая! Ладно… нужно трезво смотреть на вещи. Дело вовсе не в нем. Просто именно так сказывается на мне мое затянувшееся воздержание! Природа требует свое! Не более!»
— Заблудилась? — тихо пророкотал Герман, останавливаясь в шаге от нее.
«Чего-чего, а ехидства ему не занимать!»
Валерия слегка тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения.
— Есть разговор! — чувствуя себя некомфортно под этим пристальным взглядом, она инстинктивно скрестила руки на груди.
Мужчина раздраженно фыркнул:
— Тебе, видимо, не объяснили – в мою комнату без приглашения не входят даже родители. Выметайся!
Он говорил тихо. Очень тихо. Но голос казался стальным.
Так разговаривают маньяки, названивающие по ночам своим жертвам.
— И не подумаю! — Лера гордо вскинула подбородок. — Ты кем себя возомнил, а? Какое имеешь право обижать меня? Я такой же человек. Две руки, две…
— На правду не обижаются! — как всегда, невозмутим. Непрошибаем.
— Гера, да не правда меня обижает, а твое отношение! Ой…
Бесцеремонно схватив за локоть, Давыдов вытолкал девушку в коридор и захлопнул дверь прямо перед ее носом. Отказываясь верить в происходящее, Лера прислонилась пылающей щекой к холодной стене.
Она уже ничего не понимала. В горле ком стоял от обиды и унижения.
Слезы готовы были в любой момент хлынуть из глаз.
«Хорошо! Все хорошо! Главное, глубже дышать… и улыбаться!»
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге вновь возник Герман.