Ты для меня? - стр. 11
Давыдов по-отечески прижал ее к своей груди.
— Лера, Лера! — мужчина одобрительно поцокал языком, а после отстранился, чтобы получше разглядеть гостью. — Ничего себе ты вымахала! Теперь понимаю, почему твой старик так гордится тобой! Ты у нас – настоящая красавица! Скажи же, Герман?
«Ох, лучше бы он его не спрашивал…»
Тот лишь недовольно скривился и презрительно фыркнул:
— Не льсти ты ей, отец! Короной обзаведется – сшибать замучаешься!
Станислав Юрьевич удивленно посмотрел на старшего сына, но промолчал.
Зато его мать оказалась менее сдержанной.
— Герман! — возмутилась она, будучи совершенно обескуражена поведением сына. — Ты что себе позволяешь? Немедленно извинись!
Не удостоив ее даже взглядом, мужчина быстрым шагом поднялся наверх.
В гостиной повисло неловкое молчание. И эта воцарившаяся тишина угнетала Леру похуже всяких оскорблений. Ее сердце колотилось в груди так сильно, что уши закладывало от бесконечного рева собственного пульса.
«Ах, вот, значит, как? Это ты зря! Девушек обижать – себе дороже!»
— Лера, — Давыдов-старший старательно подбирал слова, — прости! Герман у нас… он… у него очень сложный характер! Очень! Мне жаль…
— Не стоит, Станислав Юрьевич, — девушка улыбнулась через силу.
— Знай, мы на твоей стороне, милая, — поддержала мужа Маргарита Алексеевна. — И если вдруг надумаешь расцарапать ему лицо за нанесенное оскорбление – вперед! Заступаться за него мы точно не станем! Заслужил!
— Это ни к чему, — успокоила их Лера, — все в порядке.
— Вот и хорошо, что всем хорошо! — встрепенулся Глеб. — Вам – спокойной ночи! А нам пора! Выпьем с горя! Где же кружка?
— Стой где стоишь, молодой человек! — гаркнул на сына Станислав Юрьевич. — Твоя безответственность меня уже порядком утомила! У вас с братом завтра очень важная встреча. Так что сегодня никаких попоек! Поднимайся к себе и хорошенько выспись. Живо в кровать – все мероприятия отменяются!
4. Глава 3
— Завтра встреча с итальянцами, — пояснил Глеб, когда они пристыженно возвращались с несостоявшихся увеселительных мероприятий – каждый в свою комнату, — вот и озверели все!
Валерия слушала его вполуха.
Без конца прокручивала в памяти слова Германа.
«Не льсти ей отец! Не льсти ей!»
Она могла сколько угодно утверждать обратное, но врать самой себе бессмысленно. Да, Давыдов задел ее женское эго. Действительно задел.
И если о причинах его пренебрежения и холодности Лера худо-бедно догадывалась, то собственная реакция на мнение Германа о ее внешности… неприятно удивила. Казалось бы, какая разница? Но нет! Разница была!
— С итальянцами, — рассеянно повторила она за ним последнюю фразу. А когда до нее дошло-таки, о чем он толкует, Лера уставилась на друга широко распахнутыми глазами. — Итальянцы, Глеб?