Ты будешь со мной любой ценой - стр. 55

Всё было как в тумане. И приходилось до хруста в пальцах сжимать руль, чтобы как-то удержать управление на дороге. Круги методично плыли перед глазами, а голова превращалась в один сплошной пульсирующий сгусток боли. Машина непроизвольно виляла чуть вправо, когда в сознании громким, потусторонним эхом отдавалось, словно чужая мысль: «А сумеешь ли доехать сегодня?»

Лара подняла голову и неожиданно спокойно спросила:

– С тобой всё хорошо? Ты выглядишь неважно.

Машины за стеклом мельтешили расплывчатыми пятнами, попеременно то раздваиваясь, то бесследно исчезая, то сужаясь до размеров спичечного коробка.

– Да, – подавив дикую усталость, ответил он. – Всё просто замечательно.

Но Лара отрицательно покачала головой:

– Я бы так не сказала. У тебя бледный вид. Словно только что из гроба восстал. Илья, тебе нужен отдых. Хочешь, я сделаю тебе массаж? Например, у меня дома?

– Ты тоже не особо блещешь загаром, как я вижу, – огрызнулся он.

Она вспыхнула:

– У меня это хотя бы естественное. Я хотела всего лишь… предложить свою помощь...

Смотреть на её лицо у него не было совершенно никакого желания.

– Тогда не лезь туда, куда не просят. Мой внешний вид – моё дело, и тебя он не касается никаким боком. Ясно?

– Нет, – перечила она, будто назло. Что он вообще себе позволяет? Кем себя возомнил?

Очередная кочка на дороге – и машина, заурчав, чуть подпрыгивает.

– Что? – прислушался он.

– Нет. Мне не ясно, – повторила она, складывая руки на груди – уж если играть, то до конца.

Его же кисти рук начали дрожать от напряжения. А к усталости добавилось ещё и неконтролируемое, быстро растущее раздражение.

– Какого чёрта...

– Именно, – поправила она. – Какого чёрта ты орёшь на меня? Ты же сам сказал, твои дела мне должны быть безразличны. Тогда на зачем мне показывать всё своё паршивое настроение?

Илья смотрел в лобовое стекло, не имея желания поворачиваться к коллеге:

– Ты сама завела этот разговор. И только твои проблемы, если хочешь, чтобы я с тобой ещё и разводил вежливости.

Девушка холодно, театрально засмеялась:

– Я? Да мне вообще ничего от тебя не надо. Жаль лишь, что в коллективе всё выглядит настолько безлико, что просто невозможно отличить одного человека от другого.

– Хочешь выйти? – усмехнулся он. – Пожалуйста. Сейчас высажу.

Холодная ярость ощущалась всё больше и больше.

– А я тебя настолько раздражаю, что терпение кончилось почти сразу? Не любишь же ты правду, – возразила Лара.

– А ты думаешь, что можешь кого-то радовать?.. Ты слишком высокого о себе мнения, детка, – сильнее сжал он руль, потому что в глазах всё плыло. Затем прищурился: – Твою мать. На этой дороге раньше не было расползшихся чернил и обшарпанных знаков пешеходного перехода. Точно не было.