Ты будешь мой - стр. 18
Сильный порыв ветра швыряет мне в лицо мелкую морось, и ива, у которой я устроилась, качает длинными листьями, точно гладит меня по волосам. Я улыбаюсь, поднимаю взгляд, стирая капли с лица.
И встречаюсь взглядом с юношей-полукровкой, который стоит на изогнутом мосту напротив. Мы смотрим друг на друга, и это не похоже на обычный интерес, с каким на меня всегда заглядываются другие. Юноша старше меня, он похож на иностранца, на его плаще я замечаю незнакомую фибулу в виде не то змеи, не то разжиревшего червяка, исключительно уродливого. «Морской конёк», – всплывает откуда-то в памяти, и жемчужина на моём браслете вдруг теплеет, но я не обращаю внимания. Я смотрю на «конька» и понимаю, что теперь он кажется мне красивым. Что в воде он изящен – изящней даже змеи. И что на самом деле он немного отличается от того, что на фибуле. Именно такой знак я уже видела на синем фоне… где-то. Где?
Юноша приникает к поручню, и я снова смотрю ему в глаза. Ветер шелестит ивовыми листьями, мои волосы путаются в гибких веточках – точно в зубьях расчёски. Я вижу, как незнакомец смотрит на них, и в его глазах восхищение, но не такое, как у Марка. В его глазах есть что-то, от чего у меня ёкает сердце, и хочется одновременно отвести взгляд и смотреть ещё. «С ним мне не было бы скучно», – отстранённо думаю я, разглядывая его лицо. Он красив, но не это меня трогает. Он мне знаком. У меня странное ощущение, что я уже где-то его видела. Только где?
Юноша перегибается ко мне через перила, улыбается и, спустя мгновение, что-то произносит – но ветер уносит его слова. Я тянусь к нему, тоже начиная улыбаться. И соскальзываю с поручня.
Мой кошмар сбывается. Вода, холодная, мерзкая, заливается в нос, я кашляю, и она хлещет в горло, давит на грудь. В глазах – красные круги на зелёном стекле воды, ледяной, отвратительной. Я падаю всё ниже и ниже, хоть и дёргаюсь неумело, пытаясь выплыть. У меня мутится в голове, и какое-то, бесконечно странное мгновение мне кажется, что вода во мне – это нормально. Что воздух не так уж и нужен. Что всё вокруг скорее родное, чем отвратительное. Что я не умираю, а наоборот – возвращаюсь домой.
А потом меня хватают за руку и больно дёргают вверх.
Я прихожу в себя на траве, мокрая и дрожащая, как слепой котёнок. Надо мной поблёскивает фибула в виде морского конька, а на мою грудь ритмично и с силой надавливают.
И уже после приходит осознание того, что я наконец-то могу дышать. Я захлёбываюсь кашлем.
Юноша с моста держит меня всё время, пока я выплёвываю воду, а потом мокрым платком вытирает мне рот. И подрагивающим от озноба голосом говорит: