Твоя волчица - стр. 21
Олени-шаманы. Морды оленьи, по рогам бегали искры. Тела человечьи, накаченные, словно бодибилдеры. Юбки золотые и серебряные. Много украшений, золотые бусы, серьги и браслеты. Несколько оленьих колдунов с посохами, другие, скрестив ноги, вокруг волков сидели.
Загнали.
Меня пока никто не почувствовал. Только один, который сидел мордой перед самкой, ушами хлопал, звенели серьги в мочках.
И такая ярость на меня напала. Как в хлев попал. Как можно скотину в дом пускать?!
Чуть дыша, я волком приготовился сделать бросок. Самку Лёхи спасать нет смысла, она слабее мужа. Самого Борова нужно было вызволять из невидимой сетки, в которую олени их с женой поймали.
Поубивали всех бойцов Лёхи! Каким образом?
Сделал шаг назад, прищурился и рванул вперёд. Оттолкнувшись от пола, оставил на нём вмятины. Туда сразу полетели колдовские молнии. Но меня не задели. Я винтом в первого колдуна влетел, от него оттолкнулся, на другого напал.
Один вроде очухался, попытался раскрыть меня. Но видимо много сил олени потратили, не проявился я. Прыгал из стороны в сторону поражая врагов, увиливая от их рогов.
Лёха вырвался, и жена его. Они в паре отлично работали, стали мы месить скотину в волчьем логове. Кто успел, тот свалил.
Правильно, а то развязались в край. Злобы на них не хватало.
Тяжело дыша, проявился, подмигнул самке Лёхи.
Пищала где-то девица. Я побежал на её голос.
Титович поймал меня за предплечье, остановил.
Лицо перекошено усталостью и ненавистью, кровью испачкано. Крепко держал, я не сопротивлялся. Я здесь недавно, бет надо слушать. Нахмурился, посмотрел на Лёху внимательно.
— Надо уходить, — тяжело выдохнул бета.
— Там девушка? Милания? Ведь так? — тихо поинтересовался я.
Он болезненно нахмурился и, казалось, заплачет. Глаза опустил, продолжая меня останавливать.
— Не сможем… Он заберёт её. Это малая жертва.
И в этот момент вспомнились глаза Фивы. Она умоляла меня. Ничего, такой подарок от жениха - спасение сестры. Но мне надо зарабатывать себе славу в этом племени.
Я посмотрел на его грудь. Ритуальная наколка горела зелёным пламенем, отчего лицо Лёхи казалось мертвецким, утопленечиским.
— Уходим, — тихо сказал он.
— С хренов, — резко отобрал свою руку и пошагал, переступая трупы.
Пропал из вида.
Никто останавливать не стал. Выбитые двери, разбитая мебель. Дорожки крови и трупы волчиц.
И вот раскрылся виду огромный зал с большими окнами, стёкла не везде были. Пустой совершенно, здесь проводили торжества. Вид потрясающий на реку и горы. Пол белоснежный заливал яркий солнечный свет. Потолок метров пять… И это существо не влезало в зал.