Твоя половина мира - стр. 14
И форвертс, как всегда, не подвел.
– Что?.. – Тиль оторвал ладонь ото лба и повернулся к водителю. – Вы что-то сказали?
– Я не вам, – тот кивнул на удаляющийся «хаммер». – Дряни всякой нажрался, герой! Ему-то что, он весь железный, а мы бы сейчас без морды остались…
«Хаммер» действительно их подрезал, но таксист драматизировал: вероятность аварии была нулевой. Однако об этом Тиль ему не сказал. Люди не любят тех, кто знает больше.
Машин было много – несмотря на обилие мудреных эстакад и разъездов, пробки возникали повсюду. Юркие «фольксвагены» и «самсунги», скапливаясь, наполняли атмосферу отработанной углекислотой. Газонная трава была в этих местах похожа на щетку, а из асфальта пробивался сорняк толщиной с юное деревце. Проблема всех городов, неизбежная и привычная, как эпидемии среди бродяг или охламоны на коллекционных «роллсах» и «хаммерах».
Тиль поневоле засмотрелся на рекламный щит и отвлекся, лишь когда такси проехало дальше. В ролик явно ввели запрещенные элементы нейровизуального программирования, но этого нарушения как будто никто не замечал.
Пару минут Тиль маялся от невозможности отведать колбасы «Мутер Шульц», потом это прошло. Плакат забила другая колбаса, другое пиво и другие сигареты. Подкорка быстро переварила местную гамму скриптов и перестала на них реагировать. Тиль уже врос в этот город – как и все, кто прибыл с ним на поезде без колес.
Дорога после ночного ливня высохла не везде – по календарю лето еще не закончилось, но по погоде в Москву уже входила осень. В черных лужах висели прямоугольные дома, такие же черные и глянцевые. Технология бесшовного остекления обратила города в скопища отражающих друг друга зеркал. Птицы, попадавшие в лабиринты плотной застройки, метались между корпусами до тех пор, пока не догадывались опуститься на землю.
Это было везде. Куда бы Тиль ни подался, везде были одинаковые дома: на окраинах – расписанные, ближе к центру – полированные. Везде была реклама новых, но, в сущности, тех же продуктов, везде были идеальные развязки, и на каждой – затор из дешевых пластиковых «самсунгов».
Как только мир стал единым, всё сразу изменилось и с тех пор уже не менялось никогда. Так об этом говорили старики. Города сохраняли исконные названия, которые выглядели чистой условностью – как разные этикетки на банках с одними и теми же сосисками.
– Это и есть ваш Кремль? – осведомился Тиль, увидев слева кирпичную ограду.
– Почему наш? – с обидой произнес водитель. – Он и ваш тоже. Он общий.
– Значит, ничей. А церковь?
Таксист повернул голову, будто засомневался, о том ли его спрашивают.