Твоя чужая жизнь - стр. 84
– Ясно. А про сестру никаких мыслей нет?
– Так её же это...
– Что? – увидев, как друг оборвался на полуслове, насторожился Коля.
– Ах, да. Ты же не в курсе, – друг отвёл взгляд.
– Что с ней?! – Колю начало колотить.
– Похоронили. Три дня назад, – по-прежнему не смотря в глаза товарища, глухо произнёс Кирилл.
– К-как...
На глаза навернулась пелена слёз, горло сдавило от обиды, а перед внутренним взором беззаботно смеялась девчушка. У Коли защемило в груди, словно что-то вырвали из живого тела.
– Но... я же... как же...
– Ты ничего не мог сделать, – понимая, что утешить друга нельзя, но что-то ответить надо, сказал Кирилл.
Мир потерял краски. Ещё недавно весёлый солнечный денёк за окном померк, словно погрузившись в тучи.
– Уходи, – отстранённо произнёс Коля.
– Но...
– Я сказал – уходи! – голос сорвался на визг, и на пороге комнаты тут же очутился взволнованный "папик".
– Знать не желаю, в чём ты виноват! Слышал, что сказано? Вон из нашего дома! – выталкивая гостя из квартиры, кричал "папашка".
Коля сидел, сжавшись в комочек. Слёзы уже не лились, они стояли пеленой. Он слышал, как открылась дверь, но сейчас ему было всё равно. Неожиданно в руке оказался стакан с водой.
– Может, успокоительного принести? – с участием поинтересовался "папик", а у Коли от звуков его псевдозаботливого голоса накатил новый приступ гнева: "Эта двуличная тварь смеет ещё и хорошим прикидываться?"
– Вали отсюда! И не входи! Не желаю тебя видеть! Слышишь? – колотя "отца" кулачками, кричал Коля.
Ничего не понимающий мужчина, не решаясь спорить, вышел из комнаты. Через час приехал психоаналитик "папика". Но потенциальная пациентка в самых нецензурных выражениях выдворила его со своей территории.
В этот миг Коля ненавидел весь мир. Он понял, что это был за ребёнок в доках. Понял, что за девочка скончалась в той же больнице, где лежал и он. Понял, что Юля и Василий прекрасно знали и об этом, и о том, кто она. Но не сказали. Никто из них. Он вспомнил о матери. "Каково ей сейчас? Юля с ней. Внешне она та же, а внутри всё равно чужая..." Он боялся, что мать окончательно сломается. Но и помочь в этом обличии ничем не мог.
Произошедшее с Юлей, вследствие визита в клинику, и оказавшиеся после этого в следственном изоляторе её друзья, и погибший судья, – всё это осталось где-то позади, потеряло остроту. Появилось ощущение, что всю его жизнь заволокло мраком. Уже ничего не хотелось: ни возврата тела, ни мести за отца. Хотя попадись сейчас Коле убийца Насти, задушил бы – не задумываясь о последствиях. Но, по словам Василия, они и так полегли на месте. "Хотя стоит ли верить? Про Настю же не сказали! И один ушёл", – вспомнились слова старлея. И вновь загорелась жажда мести. "Во что бы то ни стало, я найду тебя!" – поклялся он.