Твоя бывшая - стр. 23
Кирилл молчит, не сводя с меня мрачного взгляда. И под ним моя кожа горит, будто бы я провела долгие часы под палящим солнцем. Дыхание, тяжелое и порывистое, с трудом вырывается из груди. Я опускаю ресницы, чтоб скрыть от него выражение абсолютной беспомощности, которую я сейчас испытываю, не показать ему, как ранили меня его действия и слова. Но, главное, спрятать от него, как отвратительно мне от того, как собственное тело реагирует на его грубую, откровенную мужскую силу, заставляющую меня ощущать себя вещью.
В моей жизни мужчины часто относились ко мне как к трофею, который можно завоевать и выставить в витрине. Сначала школьный приятель Вадим, который едва не изнасиловал меня, а когда этого не получилось – оболгал. Потом мой бывший муж Рома, психическими манипуляциями вынудивший выйти за него замуж, а потом безжалостно терроризировавший меня. Но я никогда в жизни не думала, что вещью меня заставит себя почувствовать Кирилл – единственный человек, которого я когда-либо любила, и который раньше был для меня образцом выдержки, сострадания и такта.
- Дай мне пройти, – прошу я голосом, который с трудом узнаю.
Кирилл все еще стоит слишком близко, чтобы я могла обойти его.
- Это не должно было произойти так, – говорит он глухо. – За это я прошу прощения. Но впредь я не разрешаю тебе уходить, не поставив меня в известность, куда ты собираешься и как надолго. Это Москва, а не твоя деревня. Здесь с девушкой может произойти все, что угодно. И где, черт возьми, твой телефон?
Не знаю, что смягчает меня. Возможно, его грубоватое извинение, которое, очевидно, ему было непросто произнести, выражение искреннего раскаяния на мрачном лице или даже призрачная нота волнения за меня, которую можно было вычленить из его тирады, но мне внезапно не хочется дальше форсировать эту ссору.
- Он разрядился, – признание выходит тихим и словно извиняющимся. – Еще в обед. Он плохо держит зарядку, а я увлеклась фотографированием Красной площади.
Кирилл тяжело вздыхает и отступает от меня на шаг.
- Если ты голодна, на кухне есть ужин.
- А ты?
- А я и так пробыл здесь дольше, чем предполагал.
11. Глава 11
Безумный вечер плавно перетекает в не менее безумную ночь. Растревоженное бесцеремонной атакой Гордеева тело не желает успокаиваться, сердце томительно ноет, а голова кипит от воспоминаний из прошлого. Того хорошего прошлого, мысли о котором помогали мне переживать особенно тяжелые периоды моего брака на протяжении последних пяти лет.
Счастливое лето, «Синичка», безграничная страсть и первая любовь. И Кирилл. Другой Кирилл. Нежный, ответственный, заботливый. Такой, каким он был со мной до того, как я передала его доверие и жестоко за это поплатилась.