Твой последний шазам - стр. 60
– Мы пойдем до церкви, – неожиданно для себя объявил я. – Позвонить надо.
Парни замолчали и с недоверием уставились на меня.
– Пешком? – спросил Артем.
– Конечно, – я решительно встал.
– Могу отвезти.
– Не нужно. Прогуляемся. Окрестности посмотрим.
Трифонов кивнул, будто я спрашивал разрешения.
Дятел, спешно запихнув в рот крошащийся кусок хлеба, вскочил за мной, попытался что-то сказать, но с набитым ртом не смог, поэтому просто припустил следом.
– Почему ты отказался? – наконец пробубнил он, когда дошли до конца улицы с домиками. – На машине – пять минут.
– Не хочу одалживаться. Подумаешь, машина. У меня в двадцать тоже, может, машина будет.
– Это вряд ли, – Дятел противно хмыкнул. – У папы нет возможности. Но я бы очень хотел машину. Вот такую, как Пандора. Ты знаешь, что у нее от «форда» только кузов? Она почти вся собрана вручную. Очень дорогая.
– А мне не нужен папа. Я сам себе куплю. Получше этой древности. Что-нибудь приличное, а не старое корыто, – заявил я специально, чтобы позлить его.
– У тебя денег нет, – хихикнул он, словно я с ним шучу.
– Будут.
– Банк ограбишь?
– Тебя продам. В рабство.
– Ну что ты, я же дохлый, – он развеселился еще больше. – Куда ты меня продашь?
– Ясное дело, не на рисовую плантацию. В секс-рабство, дебил.
– Ой, – он сделал круглые глаза. – Это опасно.
– Вот-вот. Так что не доводи меня и прекрати вести себя, как умственно отсталый. Из-за тебя они и обо мне также думать будут.
Белая, аккуратная, как с картинки церквушка с одним куполом и узкой колокольней рядом стояла прямо на дороге, а со всех сторон простирались поля с пожелтевшей на солнце травой.
На ступенях церкви полусидя развалился пожилой мужчина, о его единственную ногу терлась кошка, а вместо второй торчала обернутая штаниной культя. Рядом лежал костыль.
– Эй, пацаны, – мужчина помахал рукой. – Дайте водички.
Мы подошли.
– Воды нет, – сказал я и по тому, как он заинтересованно нас оглядел, понял, что вода была лишь поводом подозвать нас.
– Вы кто такие?
– Просто, – я пожал плечами. – Люди.
– Вижу, что люди. Откуда взялись?
– Из Москвы. Лагерь строить.
– «Юпитер»?
Я кивнул.
– Да… Строй не строй, а как раньше уже не будет, – он кисло прищурился – и все его лицо исполосовали морщины. – Я вот шестьдесят девять лет на свете живу, а лучше ни разу не стало. С каждым годом только хуже и хуже. Да что там годом. С каждым днем все хуже… Жары такой отродясь не было.
– Бабушка говорит, что в десятом году было жарче, – сказал Дятел. – Это когда торфяники горели.
– В десятом тоже плохо было, но будет еще хуже, – заверил одноногий. – Кругом только дурные мысли и негатив. Что человек природе посылает, то она ему и возвращает. А посылает он ей только злобу и отчаяние. Дурные люди, дурные поступки, дурное время и дурные прогнозы.