Твой последний шазам - стр. 58
Трифонов кинул на одну из кроватей свой рюкзак.
– А мыться? – Макс стоял на пороге раскрытой входной двери и передавал слова Бориса Артему.
– Тоже из бочки. Или на озере. От задней калитки десять минут. – Борис пошарил в кармане, вытащил связку ключей, отцепил от нее один и, оглядев нас по очереди, отдал его Тифону. – Это от задней калитки. Только запирайте ее за собой, а то дачники постоянно лезут. И еще дети с той стороны. Детей можно и нужно пугать. Здесь им не место. Получат травму – Павел Ильич будет отвечать. Но обижать их нельзя. За это Ильич тоже будет отвечать. Здесь, на территории, делайте что хотите. Хотите – пейте, хотите девок водите, если найдете. Мне по барабану, главное, чтобы без производственных травм. Огонь разводить только в мангалах. Жара стоит дикая, кругом полно сушняка, вспыхнет за секунды.
– А как ворота открывать? – крикнул с улицы Артем. – У нас же машина.
Борис нахмурился, потом махнул рукой.
– Там навесной замок. Пока вы здесь, запирать не буду, но не забывайте его вешать назад.
Он сосредоточенно почесал в голове, обдумывая, о чем еще не сказал.
– А почему у вас телефоны не ловят? – поинтересовался только закончивший переживать по поводу унитазов Дятел.
– Звонить возле храма можно. Или на дачах. У нас не берет.
– А с едой как? – спросил Макс.
– В восьмом доме плитка электрическая. Продукты в поселке можно купить. За полем. Там и станция железнодорожная. Ах да, и, если жить хотите, кукурузу не вздумайте воровать. Это фермерские поля, частная собственность, мужики там без башни – голову на раз оторвут. Ну что, кровать нужна?
Трифонов ответил, что нужна, и они втроем с Артемом поехали в «Юпитер», а мы остались осматриваться.
Восьмой домик ничем не отличался от десятого, за исключением того, что вместо чайника на столе стояла электрическая плитка с одним блином – вещь абсолютно в стиле бабушкиного «раритета».
Макс вошел в комнату, оглядел кровати и, пожав плечами, словно оправдываясь, сказал:
– Я его не заставлял.
– А чего он вдруг поехал? – спросил я.
– Из вредности. Характер такой. Всем назло делать. Даже самому себе, – неопределенно ответил Макс. – Но здесь он долго не выдержит.
– Условия дрянь, – согласился я.
– Условия бывали и похуже. Просто не выдержит – и все. Терпения не хватит.
– Это из-за той подруги его? – высказал я свое предположение, пытаясь вспомнить, как ее зовут.
Макс кивнул и вышел.
Между домиками находился засыпанный хвоей деревянный стол с прикрепленными к нему лавками, он был покрыт темно-коричневой морилкой, поэтому почти не выцвел.