Твой последний шазам - стр. 46
Из-за слепящего солнца электронная карта на телефоне Якушина едва просматривалась, и разобрать красный пунктир проложенного маршрута оказалось не так-то просто. Низко склонившись над экраном, парни долго пытались разглядеть хоть что-нибудь.
Мне же неожиданно позвонил Марков и сказал, что он «так и быть» может съездить со мной в «эту глушь». Я ответила: «Поезд ушел», и он принялся возмущаться, что я не должна обижаться, поскольку ему нужно было время все обдумать. А как услышал о Якушине, заявил, что мы его кинули. Ведь он тоже не прочь свалить из города.
Закончив разговаривать, я обнаружила, что мы идем по засыпанным щебнем плитам мимо высоченных бетонных заборов. За ними остервенело заходились собаки, а в воздухе стояла такая едкая вонь, что пришлось зажимать нос.
– Срежем, – пояснил Якушин. – Тут через поле можно пройти. А если в обход тащиться, то два километра.
Он принялся совать мне под нос электронную карту и что-то объяснять, но выслушать нормально никак не получалось, потому что нас облепили непонятно откуда взявшиеся мошки и слепни.
– Там свинарники, – яростно отмахиваясь, сообщил Леха.
– Или коровники, – предположил Якушин.
– Не, – Леха со смаком прибил на его локте слепня, – точняк свинарники. Коровы по-другому воняют. Кстати, знаешь, как скрестить корову со свиньей?
– Ну, – Якушин потер ушибленное место.
– С помощью мясорубки.
Леха весело рассмеялся и от души шлепнул меня по спине. Получилось больно. Я резко развернулась, но он предусмотрительно отскочил.
– Ты вообще с ней поосторожнее, – усмехнулся Якушин. – Не смотри, что мелкая. Двинет – мало не покажется.
– Так я со всей осторожностью. Почти не коснулся.
– Вообще не касайся, – строго предупредила я. – Никак.
– Между прочим, никто не жаловался, – Леха нагло подмигнул, кинул в меня репейник и снова яростно замахал руками.
Наконец заборы кончились, и песчаная дорога пошла под уклон. Нашим глазам открылся пожухший от жары желтоватый луг. За ним – узкая полоска леса и аккуратные острые крыши домиков. Мы вышли на хорошо утоптанную тропинку.
В траве как полоумные стрекотали кузнечики. Но мошкары стало меньше, и дышалось намного легче, хотя пить все равно страшно хотелось, а воды у нас больше не было. Влажная майка прилипла к лопаткам, а кончики волос к шее, и от этого она постоянно чесалась.
Якушин расстегнул рубашку, Леха намотал футболку на голову и уже грозился снять штаны, как вдруг внизу, неподалеку от леса, мы увидели длинноволосую стройную девушку в коротком белом платье.
Девушка раскидывала руки в стороны и кружилась. Вокруг нее беззаботно скакал золотистый ретривер. Идеалистически-киношная картина.