Творец - стр. 32
– А вы в дверь звоните? – почему-то спросил я, глуповато озираясь в поисках отца.
– Нет! – гавкнула мать, вваливаясь в мастерскую, – Опять бардак и, наверняка, абсолютно пустой холодильник.
– Могу предложить чай с... – я запнулся, вспомнив, что моя то ли девочка, то ли виденье, слопала все печенье. – С таком.
– Я знала! – воскликнула мать, картинно возводя пухлые руки к потолку. – У тебя нет денег даже на еду!
– Не в этом дело... – попытался я оправдаться.
– Что у тебя за нелепая прическа, Ви?! – перебила меня мать. – Так ходят малолетки и хипстеры всякие, а ты приличный, уже взрослый мужчина.
– Ты так в этом уверена? – спросил я совершенно серьезно, чем ужасно ее расстроил.
– Опять за старое? Никак не хочешь ты взрослеть, Ви. Прямо-таки и не знаю, что с тобой делать, – сокрушалась мать, расхаживая по мастерской и небрежно перебирая валяющиеся повсюду эскизы. – У всех моих сестер дети как дети, и только ты у меня... – она запнулась, подыскивая слово, – отщепенец.
– В семье не без урода, – грубо бросил я.
– Снова паясничаешь? Ну-ну.
Мать изводила меня своими стенаниями долгих полчаса, сетуя (как, впрочем, всегда) на то, что в их благопристойном семействе отродясь не рождалось таких бестолковых, не полезных обществу личностей, как я. От переизбытка чувств она чуть было не договорилась до того, что я, мол, вообще ошибка природы и, видимо осознав, что перегнула палку, ретировалась.
Всю свою жизнь я пытался стать любящим сыном. В общем-то, моих родителей было за что любить. Все детство я жил ни в чем не нуждаясь, учился в платной, жутко нудной гимназии (учился, правда, плохо), часто разъезжал по летним лагерям и получал на праздники дорогие, совершенно бесполезные подарки. Отец с матерью в единственном, драгоценном Витюше души не чаяли. Пока не поняли, что увлечение рисованием, которое они наивно принимали за детскую забаву (целых пятнадцать лет), это никакое не временное помешательство, а страсть всей моей жизни, сам, можно сказать, воздух, без которого я и существовать-то не мог. Вот тут-то их и постигло разочарование, не дающее покоя и по сей день. Осознание, что они потерпели фиаско в воспитании сына, угнетает моих несчастных родителей, а они в свою очередь угнетают меня.
Как только я закрыл за матерью дверь, тотчас кинулся одеваться. Мне хотелось идти, бежать, ехать куда угодно и сколько угодно, лишь бы найти пропавшую Мари. Я тогда еще не понимал, как именно буду ее разыскивать, но отчаянно нуждался в любых действиях, которые могли бы привести меня к ней.
Я бродил по набережной, утюжил улицы, заглядывая во все открытые дворы, облазил Марсово поле вдоль и поперек, но все оказалось тщетно. Тогда я спустился в метро, где катался по всем веткам подряд, с одной лишь только целью – случайно встретить ее. Наверное, я шлялся бы по Питеру и под ним весь остаток дня, не позвони мне проспавшийся Кира.