Турецкий транзит - стр. 23
Полина бродила по воде и не хотела уходить. Здесь к ней вернулось спокойствие. Тихое блаженство, о котором мечтают все, но которое мало кому доступно.
Солнце опускалось всё ниже, оно зависло над горами, потом покатилось за горы, и когда уже почти скрылось – в последние пять минут перед наступлением ночи осветило белоснежный склон розовыми лучами и склон тоже стал розовым. Ради одной этой картины сюда стоило ехать. Зачарованная Полина замерла и долго стояла неподвижно. Солнце опустилось за далекие горы, и те стали чёрными – лишь угадывался их силуэт на фоне розового неба. А соляные склоны утеряли розовость и стали серыми. В стремительно заливаемой темнотой долине зажглись рассыпанные тут и там огоньки – будто проявившиеся на небосклоне звезды отражались в тёмной воде.
Полина сняла платье и опустилась в воду. Ласковая теплота окутала её. Никого не было вокруг и Полине вдруг представилось, что она совсем одна в этом мире, но нисколько своего одиночества не испугалась, потому что она вспомнила, что уже испытывала что-то подобное давным-давно. На Кипре.
Она отчётливо помнила, что, будучи на Кипре, она отправилась на западную оконечность острова, в местность, называемую Лара-Бич, чтобы своими глазами увидеть пустынный песчаный пляж, на который приплывают откладывать яйца гигантские морские черепахи. Там не было приличных дорог, не было отелей, не было людей, и в той пустынной местности Полина испытала удивительное чувство: она осознала, что в ту самую секунду, в тот миг ни одна живая душа на всём белом свете не знала, где именно Полина находится и что с ней, она потерялась, исчезла, пропала. Она отчётливо помнила, что в тот раз осознала: она – лишь песчинка на теле Земли, и это открывшееся ей знание её не удручало, а вызвало прилив нежности. И к самой себе, и к этой земле, и ко всем, кто живёт, кто жил и кто ещё придёт на эту землю жить. Ещё она помнила, что тот волшебный вечер продолжился для неё в ресторане на пустынном морском берегу. И там она впервые попробовала прекрасное кипрское блюдо под названием мусака.
– Мусака! – прошептала Полина.
Она лежала в тёплой минеральной воде, над её головой огромным шатром раскинулось чёрное южное небо с отметинами ярких звезд, и в этом раю можно было бы оставаться бесконечно долго. Если бы не чувство голода, испытываемое Полиной.
* * *
Полина покинула этот удивительный бассейн, надела платье на мокрое тело и как была, босиком, стала спускаться вниз. Уже включили подсветку. Прожектора, установленные внизу, у подножья склона, справлялись с темнотой неважно, зато слепили своими лучами Полину, и она порой теряла из виду ведущую вниз тропу. Белое соляное покрытие склона остывало в ночи и уже становилось прохладным, поэтому Полина, набредя на очередную зеркальную гладь минеральной воды, сходила с тропы и бродила по теплой минералке, согревая ступни. Ей нравилась эта теплота. Ей нравилась эта ночь. Ей нравилось это одиночество.