Туман над Токио - стр. 27
Татьяна Рохлецова ради знакомства обнялась с Марком и Джонни и спросила у меня по-японски:
– Вы из Франции?
– Да, но могу разговаривать по-русски.
– Ну значит, будет хоть с кем-то поговорить на великом и могучем, – произнесла Татьяна без особой радости. – Так вы русская или француженка?
– В Японии по документам я француженка.
Чтобы прервать час вопросов и ответов, я принялась листать текст «Камелии на снегу».
– У вас сколько выходов на сцену? – не поняла моей тактики Татьяна.
– Не знаю. Сато-сан ничего ещё не говорил.
– А вы посмотрите вон там, рядом с доской объявлений. Вы – Лариса… Как вас?..
– Аш, – уточнила я.
Мы подошли к развешенному на стене длинному, как чья-то научная диссертация, реестру схем и графиков. Татьяна приняла тон эксперта по всей этой классификации и систематизации, и имела вид человека, съевшего собаку в японском шоу-бизнесе.
Я не верила своим глазам! Моё имя стояло на видном месте, в начальной картине первого акта. Правда, и Марк, и Джонни, и сама Татьяна тоже играли в самом начале спектакля наряду со мной.
Гото-сан, второй помощник ассистента режиссёра, подошёл к Татьяне поболтать. А я продолжала водить пальцем по всем картинам первого акта, затем второго, боясь, что перерыв на обед закончится, а я так и не найду больше своего имени! А, нашла! Congratulations! В достославной сцене помолвки сладкой парочки, перед началом второго антракта. И опять мы были в одной упряжке: Марк, Джонни, Татьяна и я. И у меня, оказывается, уже был не один выход, а целых два! Я судорожно стала искать своё имя в третьем акте. Ведь три выхода ещё лучше, чем два? Увы, и мои выходы, и выходы моих соплеменников закончились. Ну что ж… За два выхода на сцену я, пожалуй, лучше подкреплю своё драматическое будущее, чем за один, тот, к которому так тщательно готовилась. Только придётся учить новые реплики на японском, для начальной сцены.
Татьяна окончила весёлую болтовню с господином Гото и, едва оглянувшись на меня, вышла из зала. Да и мне надо было «отметиться» у Хории-сан, которая опять что-то обсуждала с продюсером. Потоптавшись невдалеке и видя, что их совещание ещё не подошло к концу, я решила отлучиться в rest room[18].
Нагао-сан сидел в одиночестве на обтянутой коричневым дерматином лавочке, в холле, отделяющем репетиционную сцену и туалет. Всенародный любимец, певец и актёр, как простой студент, орудовал кнопками мобильного телефона, отправляя, видимо, СМС. А чуть поодаль, в кучке, как воробьи на ветке, на дерматине устроились танцоры. Одни держали на коленях ланч-боксы, другие склонились над своими айфонами. Проходя в туалет, я по-дружески махнула парням рукой: «Привет!» Парни скупо улыбнулись.