Туда, где растет амарант - стр. 2
Таверну «Горизонт» знают все на побережье. Хвалят отличную стряпню и чистые постели, но главный секрет «Горизонта» – счастье. Оно немного похоже на брызги моря на рассвете, чуть больше – на последний луч солнца, чуточку – на ореховое масло с медом и очень сильно – на чай из мандариновых цукатов. Хотя точно описать его невозможно. Все говорят, что счастье – это очень дорого, но в «Горизонте» оно просто живет, и достаточно лишь прийти. Сесть за деревянный столик, поесть маминой паэльи, и сердце уже похоже на птицу. А еще вечером у камина можно послушать папину сказку на ночь. И потом – сразу в кровать. Простыни там пахнут свежестью бриза, и отбеливает их солнце. Так что, несомненно, каждый путешественник, ступивший на холм Святой Марии, просто обязан побывать в «Горизонте».
– Цены растут, – согласилась Нина, также выуживая из заполненного водой чана мидию и повторяя процесс. – Мы-то уж перебьемся, а вот детям купим на будущий год по флакончику… Но вам уж жаловаться, Карлита! Мигель его готовит чуть ли не из воздуха.
– Готовит из воздуха? – эхом отозвалась Карла, вытирая локтем пот с загоревшего лба и щурясь от яркого луча солнца. – Ты же знаешь, чего это ему стоит, Нина… Мы платим не дешевле остальных.
– Опять? – с сочувствием спросила тетушка Нина.
Мама Карла ничего не сказала и продолжила чистить мидии.
– Иногда я совершенно не понимаю, как могла выйти за него замуж, – наконец сказала она.
– Все совершают глупости, большие или маленькие, – пожала плечами тетушка Нина и охнула: лезвие ножа соскочило и порезало ей палец. – Тебе придется нести этот крест до самой смерти, но Кристину ты должна воспитать так, чтобы она не повторила твоей ошибки.
– Хочешь сказать, моя любовь – глупость? – возмутилась мама Карла и сердито свела свои красивые брови.
Ей совсем не понравилось, что тетушка Нина назвала папу Мигеля глупостью.
– Я сказала то, что я сказала, – возразила тетушка Нина. Прикусила свой палец и поднялась: – Мне мидий хватит. А тебе желаю успехов.
Мама Карла снова вздохнула. Она не считала, что папа Мигель – ошибка и глупость. Просто она думала, что… папа Мигель – иногда ведет себя как последний вредина. И бросает ее один на один с чаном свежих мидий.
Чайки кричали так, будто ничего об этом не знали. А что мешало маме Карле готовить паэлью с раковинами, как все? То, что решил папа Мигель в самый первый день «Горизонта»: здесь будет все по-особенному.
Папа Мигель сидел на крыше и ничего не делал, только смотрел в море. Как угасает последний луч солнца на сиреневых тучках, похожих на козликов с Пиренеев. В глазах папы Мигеля не было совсем ничего. И его самого тоже как будто не было.