Трущобы Петербурга - стр. 11
– Это и есть Питер? – спросила она.
– Да, это Питер, – ответил муж.
Она припомнила провинциальные города, красиво раскинувшиеся по берегам рек, белея своими зданиями и сверкая на солнце куполами и крестами своих церквей. Но тут перед ее глазами было что-то такое громадное, мрачное, тонущее в сером тумане.
– Какой он некрасивый, – сказала она.
– Это только отсюда так кажется, – сказал Иван. – А внутри он красивей даже Москвы. Один только Невский прошпект, по которому мы поедем, чего стоит. Дома все агромадные, взглянуть – шапка валится, рек сколько, страсть, и все широкие!
– А как мы там найдем Матвея?
– Я ему посылал телеграмму еще из Москвы, пущай идет встречать. Наверно, сам встречать будет.
Поезд начал уменьшать ход. Пассажиры поднялись с мест и схватились за свои узлы и чемоданы. Вот показалась и платформа, на которой толпилась ожидающая публика.
– Вон брат Матвей! – сказал Иван, показывая на солидную фигуру, напоминающую если не купца, то зажиточного торговца. – Ишь как раздобрел, его и не узнать.
– Да он ли это, Ваня? Больно уж на господина смахивает.
– Еще бы и не смахивать, коли этакое место занимает. Погоди, и нас, серых, пообтешет, и мы такие будем.
Поезд остановился, и все начали выходить из вагона.
Матвей шел навстречу брату и его жене с распростертыми объятьями.
Оба они были поразительно похожи друг на друга, отличаясь только свойствами одежды, так как Матвей был одет богато, сообразно званию управляющего, между тем как Иван был одет просто, по-деревенски, хотя и прилично.
– Однако же и женка у тебя, – сказал Матвей, не бывший на свадьбе брата, – писаная красавица.
Марьюшка густо покраснела. Она в первый раз услышала похвалу своей красоте. Там, в Подозерье, после выхода ее замуж на нее мало кто обращал внимание.
– Для вас и квартиру я подобрал хорошую, две комнаты и кухня, вам обоим ладно будет.
– Спасибо, братец Матвей, куда нам такая большая! Нам и в уголку и то ладно было бы.
– Зачем? Дом ведь у нас большой, квартир не перечесть, хватит и вам. Ну, идемте.
Около вокзала их ожидало хозяйское ландо с кучером Евстигнеем.
– Ну, садитесь! – сказал Матвей, указывая на экипаж. – Барин наш добрый и вот чем сподобил…
– На таких мы отродясь не езживали, – сказал Иван. – Ишь тут как просторно! Садись, жена.
Все трое уселись, и ландо, шурша резиновыми шинами, покатилось вдоль Невского проспекта.
– Коли ты так поведешь дело, как я, то годика через три мы и не в таких ландах ездить будем, – говорил Матвей. – Только делай все по-моему. Ты, кажется, прежде выпивать был мастер?
– Да, но этого мастерства я и посейчас не оставляю, – сознался Иван.