Труп в облаках. Ужасные и мистические истории - стр. 22
Он, видно, все еще был убежден в том, что я до безумия влюблен в красавицу-гувернантку.
Он уехал в тот же день с утренним поездом, обещав писать и сообщить свой лондонский адрес, так как не знал еще, в каком отеле остановится его отец. Я еще и понятия не имел о всех последствиях, которые будет иметь эта пустячная деталь, и не подозревал, чему суждено здесь произойти, прежде чем я вновь увижусь с моим приятелем.
В данный момент я отнюдь не печалился его отъездом, потому что думал, что с его отъездом мы – четверо остающихся – более сблизимся друг с другом, что, конечно, будет способствовать разъяснению той проблемы, которая все больше и больше заинтересовывала меня.
Приблизительно в четверти мили пути от Дункельтвейта помещалась небольшая деревушка, имевшая одну длинную улицу и состоявшая из двух-трех десятков коттеджей с черепичными крышами, церкви, до самой колокольни обвитой плющом, и неизбежного трактира.
В день отъезда Джона мисс Воррендер собралась с детьми на почту; я навязался проводить их. Копперторн, само собой, с наслаждением расстроил бы нам эту прогулку или сам отправился бы с нами вместе, но на наше счастье дядя Иеремия был в этот день в поэтическом ударе и не мог обойтись без услуг своего секретаря.
Это была чудная прогулка; дорога шла в тени деревьев, на которых слышалось беззаботное щебетанье птичек. Мы шли не спеша, болтая о разных разностях. Дети бежали впереди. Чтобы дойти до почты, нам надо было миновать трактир, о котором упоминалось выше.
Идя по деревенской улице, мы увидали впереди небольшое сборище людей, столпившихся как раз против этого заведения. Оно состояло из дюжины ребятишек обоего пола, в грязных рубашонках и юбках, нескольких простоволосых женщин и двух-трех мужчин, по-видимому вышедших из трактира. Эта мирная деревня давно, вероятно, не помнила на своей улице такого многочисленного сборища.
Мы еще не разобрали, что именно возбуждало такое любопытство, но дети пустились во всю мочь вперед и скоро вернулись со свежими новостями.
– О, мисс Воррендер! – запыхавшись, вскричал Джонни. – Там стоит черный человек, совсем точно из ваших сказок.
– Цыган, должно быть, – предположил я.
– Нет, нет, – решительно запротестовал Джонни. – Он еще чернее, чем цыган. Правда, Мэй?
– О да, – подтвердила девочка.
– По-моему, нам следует пойти и посмотреть самим, – предложил я.
Говоря это, я взглянул на мою спутницу и был поражен ее бледностью и лихорадочным блеском глаз.
– Вам дурно?
– Нет, нет! – возразила она, ускоряя шаги. – Идемте, идемте!
Когда мы дошли до трактира, нашим глазам представилось поистине странное зрелище. Мне сразу же пришло на память описание малайца – потребителя опиума, встреченного де Куинси на одной шотландской ферме. В центре группы простых йоркширских крестьян стоял человек с Востока гигантского роста, с изящным, гибким и грациозным телом; его полотняная одежда была покрыта пылью, а коричневые ноги обуты в грубые башмаки. Он, видимо, пришел издалека и долго шел пешком. В руке он держал длинную палку, на которую опирался, устремив свои черные задумчивые глаза в пространство, не обращая внимания на окружающую его толпу.