Труп в облаках. Ужасные и мистические истории - стр. 21
Он смотрел на меня так несколько мгновений, с дьявольским ехидством на лице. Наконец я услышал его тяжелые шаги, направлявшиеся по дорожке к дверям дома.
Глава V
В течение нескольких дней, последовавших после разговора, во время которого мисс Воррендер призналась мне в своей ненависти к секретарю, все шло отлично в Дункельтвейте.
У меня было с ней несколько продолжительных бесед во время прогулок по лесу с детьми, но мне так и не удалось добиться от нее сколько-нибудь удовлетворительного объяснения ее гневного припадка в библиотеке. Она не сказала мне больше ни одного слова, которое могло бы пролить свет на интересовавшую меня проблему.
Как только я делал какое-нибудь замечание в этом направлении, она отвечала мне в высшей степени сдержанно либо вдруг вспоминала, что детям пора идти домой, так что в конце концов я совсем отчаялся узнать что-нибудь от нее самой.
Мои занятия все это время шли крайне нерегулярно.
Иногда ко мне в комнату заходил со свертком бумаг под мышкой дядя Иеремия и услаждал мне слух чтением отрывков из своей большой эпической поэмы.
Когда я чувствовал потребность в обществе, я заходил в лабораторию к Джону; он поступал таким же образом в те моменты, когда и его давило одиночество.
Иногда я разнообразил свои занятия тем, что забирал книги в лес и занимался там целый день напролет. Копперторна я старательно избегал. Он тоже как будто не очень-то дорожил моим знакомством.
Однажды, в первой половине июня, Джон подошел ко мне с телеграммой в руке и с выражением досады на лице.
– Поздравьте меня, – с кислой миной сказал он. – Отец телеграфирует мне немедленно же отправляться в Лондон. Должно быть, что-нибудь юридическое. Он давно уж грозился взяться за приведение в порядок своих дел. Теперь у него, как видно, внезапный припадок энергии, и он хочет покончить с этим делом.
– И долго вы пробудете в Лондоне? – спросил я.
– Неделю, а то и две. Очень неприятная штука. Я как раз рассчитывал, что мне удастся разложить этот алкалоид…
– Ну, он подождет вашего возвращения, – смеясь, возразил я. – Не беспокойтесь, без вас никто не разложит.
– Но мне еще неприятнее покинуть вас. Мне кажется негостеприимным зазвать в эту пустыню приятеля и, зазвав, бросить его тут в полном одиночестве.
– О, ради этого вам нечего беспокоиться, – возразил я. – У меня слишком много дела, чтобы скучать. Кроме того, я нашел здесь развлечения, на какие и не рассчитывал вначале. Эти полтора месяца промелькнули для меня так быстро, как никогда.
– Еще бы! Могу себе представить! – ехидно подхватил Джон.