Труды по россиеведению. Выпуск 5 - стр. 47

утверждалось, что если бы Россия не остановилась в своем развитии в 1917 г., то к 1940 г. вошла бы в «клуб» наиболее развитых стран. И было еще много обещаний, но они не исполнились.

Кстати говоря, имели место не только приятные предсказания, но и совершенно пессимистические. О чем это говорит? Во всяком случае не о том, что «умом Россию не понять», а о том, что мы должны быть крайне осторожны в своих предвидениях и заранее знать об их относительности. Это опять же связано со свободной волей человека, с тем, что она порождает новые возможности и новые конфликты. Вот почему науке остается говорить лишь о коридоре возможностей. В этом состоят назначение и ограниченность социально-гуманитарного знания.

Сначала о хронологии. Нам сказали, что ХХ век начинается войной 1914 г.40. Вообще-то это довольно распространенная точка зрения в европейской и американской историографии. Именно у англичан и французов Великая война – это Первая мировая, а не Вторая, как у нас. Мы почти готовы согласиться с этим. Действительно, без войны, видимо, не было бы ни Февраля, ни Октября. Не рухнули бы Германская и Австро-Венгерская империи. Именно она окончательно подорвала Францию как великую мировую державу и в результате, и вследствие ее США стали, выражаясь современным языком, сверхдержавой.

Но по мне «почти» – важнее, чем «согласен». Для русских, если принять эту точку зрения, 1917 год и все, что за ним, прочитываются как разрушительное воздействие мировых процессов на русско-национальное. И здесь внутренние причины трагедии русских революций уступают место внешним. Причем это влияние внешних обстоятельств варьируется в диапазоне от объективных социально-экономических и прочих условий до конспирологических теорий – теорий заговора. В нашем контексте не важно, какие они, – главное, что внешние. Нас же интересует внутреннее. Поскольку мы согласны с тезисом, что прежде всего обсуждаются не условия, в которых живет человек, а то, как он себя ведет в данных ему условиях.

В этом смысле – а наша цель, напомним, хотя бы отчасти понять, куда движется Россия, – назначить началом столетия Первую мировую войну означает перевести 1917 г. в разряд следствий, а не причин. На самом деле права была советская историография, когда говорила, что именно 1917 г. открыл новую эру в истории человечества. Только в отличие от советчиков, для которых это была апологетика, для меня – центральный пункт моего понимания и акт морального выбора. И я утверждаю, что ХХ век в России, а потом и в мире (поскольку Россия является одним из мировых центров) начался снежным Февралем 17-го года.