Труды по россиеведению. Выпуск 4 - стр. 92
Таким путем следовали все европейские народы, прежде чем достигли ко второй половине XX в. процветания (несмотря на периодические экономические кризисы) и свободы. У них за плечами темные варварские века, кровавые крестовые походы, бесконечные междоусобицы, перевороты и убийства, необузданные народные восстания и еще более жестокое их подавление, костры инквизиции и религиозные войны, братоубийственные революции в Англии XVII в. и во Франции XVIII в., зверства конкистадоров и плантаторское рабовладение в Новом Свете, Столетняя и Тридцатилетняя войны, общеевропейское наполеоновское побоище XIX в. и две самых чудовищных мировых войны в XX в.
Подспудно доктрина «евразийства» идет дальше создания Таможенного союза и Единого постсоветского экономического пространства. Она подразумевает стратегическую переориентацию с европейского пути на азиатский, прежде всего – китайский, сочетающий рыночную экономику с авторитарным (фактически однопартийным) политическим строем. Это называют «авторитарной модернизацией», якобы превратившей Китай в остров экономической стабильности и роста в море глобального кризиса, начавшегося в 2008 г.
Однако исторический опыт показал, что, в отличие от азиатских народов, русские не могут развивать эффективную рыночную экономику без политической свободы, в условиях авторитарной политической системы. Для России экономический подъем был бы невозможен и в условиях иностранной оккупации (как это было в Японии, Южной Кореи, Тайване в 1950–1960-е годы)24. И это еще один важнейший признак европейской принадлежности России.
Китай, безусловно, – великий народ и цивилизация. Но, помимо всех других отличий, Китай в своем поразительном экономическом росте проходит совершенно другую историческую стадию, сравнимую с российским нэпом 1920-х годов. Для запуска той модели потребовался непререкаемый авторитет Ленина (как Дэн Сяопина 60 лет спустя) и послушная руководству партия, еще не осознавшая себя правящим классом с собственными социальными интересами. В известном смысле Китай демонстрирует сейчас, каких успехов мог бы достичь СССР, продолжи он нэп после смерти Ленина, не прикончи его Сталин насильственной коллективизацией, индустриализацией и всесоюзным ГУЛАГом (то же через 30 лет в более мягкой форме проделал в Китае Мао Цзэдун – с известными результатами).
Китайское экономическое чудо помимо действительно умной политики руководства КПК основывается на добросовестном труде многих сотен миллионов китайских крестьян, которые в деревне кормят себя, страну и большую часть внешнего мира, а приходя в город, по последнему слову техники возводят жилые массивы, деловые центры, промышленные предприятия, аэродромы и автострады – и все за зарплату 60–100 долл. в месяц. При этом они не требуют никаких политических прав, помня о голодных годах «социализма» и «культурной революции»; большинство граждан пока довольствуется едой и скромными, но постепенно растущими материальными благами. Как долго так будет продолжаться – вопрос дискуссионный, но остающийся «пул» в 700 млн. крестьян – огромный запас для такой модели развитии.