Трудный путь к диалогу - стр. 36
«Время собирать камни», – говорят сейчас одни с болью и печалью, а другие, так ничему и не научившись, остаются равнодушными, не желают думать, повторяя как заклинание: «Зачем ворошить прошлое?»
А ведь закрывать глаза на зло прошлого, а тем более его оправдывать – значит дать ему новый шанс в будущем. История, особенно недавняя, живет среди нас. Ее корни в нашем сознании, в нашем быту, в нашем словаре. Поэтому разбираться в ней, давать оценку страшным событиям, которые сотрясали мир на протяжении почти всего нашего века, – одна из насущных задач.
Но понять их и оценить нельзя, не имея точки отсчета, шкалы ценностей, нравственного критерия. Без этого работа историков останется лишь академическим упражнением.
Вот почему сегодня, как, впрочем, и всегда, политические, экономические и социальные проблемы нуждаются в нравственном освещении.
Когда-то в ночном Петрограде на улице у костра Владимир Маяковский встретил Александра Блока. Блок только что узнал, что у него в Шахматове сожгли дом и библиотеку. Однако поэт, преодолевая себя, произнес заветное слово: «Хорошо!» Маяковский тоже считал, что все это «хорошо». Время, когда ему придется наступать на горло собственной песне, тогда еще не пришло. Лишь потом он поймет, что не так уж все было хорошо, и задумает поэму «Плохо», которую, впрочем, написать не успеет.
Мы поняли сейчас, какую злую шутку сыграл с людьми гипноз расхожих слов и выражений: «враг народа», «светлое будущее», «завоевания социализма», «диалектика» и т. д. А разве не помогает использование терминов «аборт» или «прерывание беременности» миллионам женщин вытеснять из сознания мысль об убийстве собственных детей?
Да, называть вещи своими именами, и притом вовремя, – дело далеко не второстепенное. Жаль только, что порой прозрение наступает поздно.
Рассказывают, что Генрих Ягода перед смертью говорил: «Многих я замучил и погубил. Теперь пришла расплата. Значит, есть Бог». Печально, что задумываться о Боге и правде, законе и справедливости люди начинают чаще всего, лишь когда созданный ими инструмент зла обращается против своих же создателей. И вообще печально, что о важности духовных начал у нас заговорили всерьез лишь перед лицом катастрофы. А пока все сходило с рук, эти начала беспечно и бездумно относили к разряду «ненужных вещей». Впрочем, лучше поздно, чем никогда.
То, что наш век, который загубил больше жизней, чем любая эпидемия чумы, был наследником XIX столетия, кичившегося своим прогрессом, демократизмом и гуманностью, – отнюдь не парадокс. Когда грянула Вторая мировая, обнаружилось, что слишком многое в прошлом было построено на песке, питалось несбыточными иллюзиями.