Трудные девяностые - стр. 3
Школа располагалась в старой, деревянной постройке тридцатых годов. Раньше там был барак для рабочих, который немного перестроили, поставили ряд стен в больших помещениях. Никаких отдельных кабинетов, по предметам не было; ученики в одном помещении высиживали положенное время за маленькими партами, у которых сидение и стол закреплялись единой нижней перекладиной. Ни о каких шариковых ручках, они не слышали, а писали деревянными со стальными перьями. В каждой парте имелось два отверстия для чернильниц-непроливаек. Учитель в своем столе имел большую бутыль черно-синих чернил, которые аккуратно заливал в сосуды.
В первых классах много времени уделялось чистописанию, этот предмет он всегда не любил. Все эти палочки, нолики, закорючки редко выходили красивыми – не было терпения. На переменах бегать было негде: узкие коридоры не давали возможности поиграть или попрыгать, разогнать застоявшуюся кровь. Свои отношения ребятам приходилось выяснять только в туалете (чистой небольшой комнате), где в полу было вырублено штук шесть круглых отверстий вдоль стены. Центр помещения был свободен и считался ареной для борьбы. Он никогда не участвовал в мальчишеских потасовках, так как от природы был тихим, спокойным мальчуганом, но любил наблюдать за отчаянными схватками своих знакомых. Встанет, где-нибудь у входа или в углу и подбадривает криком одного из бойцов.
Еще ему нравился буфет (небольшая угловая комната), где едва помещалось десять человек, через стеклянную витрину была видна школьная съестная продукция: баночки с кефиром, стаканы с компотом, большие жирные калачи, маленькие, толстенькие пончики, дешевые конфеты и дорогие шоколадки. Мать давала ему деньги на завтраки, но они так быстро улетучивались из карманов, что он с трудом вспоминал, на что их потратил.
Мальчишки из его класса играли во дворе на деньги. Встанут около угла здания и начинают бить монетками о стену, а те отскакивали и падали на землю, если счастливец мог дотянуться пальцами ладони до монеты приятеля, то забирал выигрыш себе.
Другая игра заключалась в бросании монет, но смысл был тот же – дотянуться и забрать выигрыш. Он несколько раз принимал участие в играх, но ему не везло, всегда проигрывал.
Учиться он не любил, а ходил в школу по принуждению родителей. Правда, любил слушать на уроках истории рассказы учителя, но отвечать у доски, перед классом, было сплошным мучением: слова путались в предложениях, мысли выскакивали и тут же пропадали, весь класс смеялся. Если его спрашивали: «Кем ты хочешь стать, малыш, когда вырастешь?!» Он только мялся и молчал – сам не знал! Какая-то неуверенность, робость преследовали его всю жизнь. Приятели еще с первого класса влюблялись в своих сверстниц, ходили за ними по пятам, устраивали рыцарские бои на саблях-палках, во имя прекрасных дам, а он только наблюдал за всем происходящем со стороны. В седьмом классе, несколько раз провожал понравившуюся ему одноклассницу, но друзья стали над ним посмеиваться… пришлось забыть о начавшейся дружбе.