Труба - стр. 11

Савельев вернулся домой, но сверх быстро снова оказался за решеткой. Причиной, как не странно, стал отец. Работяга, принципиальный мужик старой закалки, с порога заявил, что не потерпит в своем доме уголовника. А идти Саше больше было некуда, ведь квартиру, в которой он жил с матерью после их с отцом развода, отобрали. Саша обвинил в этом отца. А потом, когда скандал запылал, как стог сена, и не только в этом.

– Это ты мне жизнь искалечил, падла, – орал он на весь подъезд, – а теперь признавать это боишься! Это из-за тебя я стал такой! И за решеткой в результате оказался тоже из-за тебя!

Родители развелись, когда Саше пошел десятый год. Но и до этого их совместной жизнью называлось только пребывание в одной квартире со скандалами и рукоприкладством. Кроме ребенка родителей не связывало ничего.

Алексея Петровича жена, с его слов, «окрутила». Он мужик правильный, толковый, смурной и грубоватый. Она: веселая, шустрая, легкая, всегда везде первая. Женился он только, чтобы не говорили, что обрюхатил девку и бросил. Поначалу все думал, что сможет выбить «ветер из задницы», как он говорил, и семейная жизнь наладится. Но не вышло, и довольно долго промучившись, они все-таки разошлись.

Саша с матерью ушли жить в ее квартиру, где одну комнату занимала вонючая, прикованная к постели бабка, а в другой разместились они. А Алексей Петрович сразу же привел в дом такую же мощную и властную, как он сам, лишенную чувства юмора, вкуса и женского обаяния правдорубку Людмилу. Они, не скрываясь, встречались уже давно, но жена терпела и из вредности развода не давала и согласилась лишь когда Людмила забеременела. После этого жизнь матери быстро покатилась в пропасть: она с горя начала «поддавать», да со временем все сильнее и сильнее, и «веселиться» пуще прежнего. Выносить полоумную старуху, которую смерть категорически не хотела забирать и «гулящую» мать, Саша не мог и хотел вернуться к отцу. Но Алексей Петрович, уже достаточно намучился с озорным и неуправляемым мальчишкой, таким же бойким и не погодам смекалистым, как мать; таким же егозой, и проходимцем. Никакие его усилия не могли изменить эти два одинаковых характера. И как ей, вертихвостке, не помогал его кулак, так и этому, стервецу, ремень был не указ. Ненависть к сыну усугублялась еще и тем, что Саша, как зеркальное отражение походил на мать. Поэтому новой семье «чужой» сын оказался не нужен и отец прогнал своего Сашу, употребляя при этом множество непечатных выражений. А потом там родился Лёша.

Саша и правда был очень не по возрасту самостоятельный, и если бы родители расстались, когда он был поменьше, трагедии с матерью, может быть, и не произошло бы.